Чингисхан

Вскоре после этого Нилка задумал покушение на хана, пригласив его на пиршество. Но заговор сорвался, так как Мунглик отговорил своего господина принять приглашение сангуна. Тогда тот вновь решил ускорить решение вопроса и собрал своих людей для молниеносного нападения. И вновь его постигла неудача. Один из участников военного совета проговорился о предстоящем походе своей жене, слова его подслушал слуга — вероятно, пленный монгол, — и они были переданы хану, который успел перенести свою ставку в безопасное место.

Тревога была нешуточной. Чтобы приготовиться к худшему и оттянуть возможное внезапное нападение, Джэлмэ было поручено составить отряд арьергарда, пока Тэмучжин будет скрываться в полупустынной местности. Но Тогорил и его союзники, среди которых был и Джамуха со своими людьми, сумели его найти. «Сокровенное сказание монголов» подробно описывает, как лучшие силы с обеих сторон не раз шли на приступ и вступали в яростное противоборство. На страницах хроники в эпическом стиле повествуется о жестоких схватках, где противники, используя копья и сабли, искали и находили друг у друга незащищённые места, чтобы вонзить в них железное остриё.

Во время этого сражения поведение Джамухи опять было достойно удивления. Когда Тогорил предложил ему направить свои силы в атаку на главном направлении, он отказался и послал к Тэмучжину гонца с сообщением о намерениях Тогорила и его союзников. Здесь следует отметить незаурядное тактическое чутьё Тэмучжина. Он никогда не ввязывался в безнадёжные, безрассудные и грозящие большими потерями схватки. Его отличала осторожность, и когда он считал, что его позиция слаба, умел отступить и найти более выгодную позицию. Стратегия хана состояла в том, чтобы решительно атаковать, когда представляется удобный случай, но отступить, если противник сильнее. Тэмучжин берёг своих воинов, понимая, что иногда приходится «натянуть тетиву, но придержать стрелу». Во время сражения хан обнаружил, что многие из военачальников не откликнулись на его голос. Среди них оказались Боорчу, Борокул и его собственный сын Угэдэй. Отступив на безопасные позиции, он послал в тыл лазутчиков, чтобы отыскать пропавших. Переворачивали тела, лежавшие в прибитой конскими копытами траве. Всё было напрасно. Тэмучжин был вне себя от горя, бил себя кулаками в грудь, призывая небо стать свидетелем его страданий. И вдруг появилась целая туча всадников и среди них Боорчу верхом на вьючной лошади, потому что его скакун был под ним убит. Там же был и Угэдэй, серьёзно раненный стрелой в шею и потерявший много крови. Но друг успел его довезти до своих. Тэмучжин раскалённым железом прижёг рану. И перед своими военачальниками пролил слёзы над сыном.

Поскольку его люди были на пределе сил, Тэмучжин решил отступить. Керэиты тоже находились не в лучшем состоянии. Тогорил со своим сыном спорил о причинах поражения. Горечь сменилась общим утомлением, хотя один из керэитских предводителей, горячий Ачик-Ширун, предлагал своему вождю: «Пойдём на них и сделаем из них навоз!»

Тэмучжин в сопровождении нескольких тысяч человек, ещё сохранивших боеспособность, вернулся вниз по течению реки Халха по направлению к озеру Буюр. Когда в повозках закончились все съестные припасы, пришлось устроить большую охоту, во время которой один из верных сподвижников Тэмучжина, Куилдар, умер от истощения сил. Потом Тэмучжин, разделив своих людей на две группы, достиг территории хонгиратов, из которых происходила его жена Бортэ. Он сразу же отправил к этим племенам посланцев с требованием принять у себя отступающих монголов. Из страха перед вооружёнными пришельцами, из осторожности или же из лояльности Тэмучжину хозяева согласились доставить его людям запасы съестного и топлива.

Хану предстояло залечить раны, нанесённые его воинству керэитами, а потом продолжить переход через пустыню.

Сетования хана

В «Сокровенном сказании монголов» крайне редко описываются чувства главных персонажей. Но вот авторы хроники, отойдя на время от восславления монгольских героев, дают читателю возможность увидеть сложность натуры Тэмучжина, который может показаться фигурой, отлитой из бронзы. Тэмучжин мог проявить сострадание к собственному сыну, когда жизнь того была под угрозой, но это было следствием шока, полученного в разгар жестокой схватки. Найдя себе убежище в районе между озёрами Буюр и Далай, Тэмучжин, оказавшись в относительной безопасности, впал в отчаяние. Под внешностью неуязвимого героя скрывались бессилие и подавленность. Железный человек, оказывается, тоже способен быть слабым.

Хан горько сетовал на противника и на само соперничество. В хронике эта жалоба изложена с особенным чувством, что заставляет предположить, что этот эпизод предназначался для чтения вслух. Персидский историк Рашид ад-Дин и китайские летописцы воспроизвели его в двух не вполне совпадающих версиях.