Чингисхан

Первые стычки, произошедшие у подножия горы Наку, обеспокоили Таян-хана, чей авангард ввязался в них. Не решаясь на смелый удар, он удерживал конный отряд, рвавшийся на приступ. Рядом с ним Джамуха наблюдал вражеские боевые порядки, пытаясь распознать тех, кто ими командует. Армии разделяла полоса в 200 или 300 метров, и по знамёнам, одежде и убранству коней Джамуха различил Джэлмэ, Хубилая, Субэдэя и Джэбэ. Он указал на них пальцем Таян-хану и высказал своё мнение о том, насколько они опасны и какой тактики против них следует придерживаться.

Описание этой битвы в «Сокровенном сказании монголов» позволяет сравнить её со сражением греков и троянцев на земле Малой Азии.

«Что это за люди кинулись нас окружать? Они похожи на кур, выпущенных утром из курятника. Напились по самую глотку кобыльего молока и скачут вокруг своей матери!» — восклицал повелитель найманов.

«Это, — отвечал ему Джамуха, — уруты и манкгуты, — они, как на дичь, охотятся на воинов с саблями и копьями, вырывают у них окровавленное оружие, опрокидывают их наземь и режут. Они захватывают их останки!»

«А что это за человек позади них, похожий на голодного коршуна, который спешит кинуться на добычу?» — вновь вопрошает повелитель.

«Это, — отвечает ему Джамуха, — мой анда Тэмучжин. Всё его тело покрыто бронзой, выковано из железа, без единого стыка, куда могло бы войти остриё пики. Видите, как он бросается на вас, словно голодный гриф?»

Потом Джамуха описывает военачальников врага, возглавляющих яростные атаки своих всадников на найманов. С диким воодушевлением — и, можно подумать, с тайным восхищением! — он перечисляет подвиги своих соперников. Он говорит, что брат Тэмучжина Джучи-Хасар (Тигр), защищённый тройной кожаной кольчугой, так силён, что посланная им из лука стрела способна пронзить тело врага насквозь. В этом описании, содержащемся в монгольской хронике, показана странная тяга Джамухи к своему врагу, которого он знал в прошлом. В каждом его слове звучит заворожённость Тэмучжином… И внезапно Джамуха, успев предупредить об этом своего анда через гонцов, дезертирует с поля боя!

В течение ночи найманы были окружены на горе Наку, силы их были рассеяны, всадники спускались по склонам, пытаясь пробить себе путь к отступлению. В завязавшихся стычках противники бились почти вслепую. Та страшная ночь стала свидетельницей медленной смерти племени найманов и их союзников. На рассвете монголы пошли на приступ. Всадники добивали раненых, метали копья в убегающих с поля боя. Сам Таян-хан был серьёзно ранен. В сумятице никто не знал, как ему помочь. Его положили на землю, и самые верные его соратники решились на последний оборонительный выпад. Но монголы отбили это смелое выступление с такой лёгкостью, будто свернули циновку. Таян-хан умер в одиночестве. Согласно преданию, Тэмучжин, оценив его храбрость, воздал почести его останкам. От истребления спаслись только сын Таян-хана Кучлук и Джамуха. Победители грабили лагерь побеждённых, забирая оружие, драгоценности, одежду, насилуя их жён и дочерей. Принцесса Губерсу, которая оскорбила монголов, перешла в распоряжение хана. Среди пленных оказался личный секретарь Таян-хана, некто Кигур, который перешёл на службу к Тэмучжину. Союзники найманов, соседние племена, перешли на сторону победителя. Один из вождей меркитов предложил Тэмучжину в жёны свою дочь Кулан, которая впоследствии стала одной из фавориток хана.

Последние меркиты

На следующий день после этого сражения, в результате которого Тэмучжин окончательно разделался с найма-нами-несторианами, единственными для него опасными соперниками оставались три группы племён меркитов. Населявшие территорию между озером Байкал и Алтайскими горами, в северной части течения Селенги, эти народности в основном обитали в лесу. Они составляли некое неустойчивое племенное объединение. Монголы Тэмучжина часто использовали их как вспомогательную силу. Но центробежные устремления разных группировок внутри этого объединения приводили к мятежам. Часть меркитов под водительством Токто-Беки сумела даже создать в одном из районов, покрытых густым лесом, зону, свободную от контроля монголов. В 1204 или 1205 году Тэмучжин, решив покончить с этим заповедником, подошёл к горам Кулан-Дабан и Табын-Ула, соединяющим монгольский Алтай с его сибирской частью.

В этом труднодоступном таёжном краю преобладала хвойная растительность, росли также лиственницы и берёзы. Монгольские всадники пробивали себе дорогу до самого логова Токто-Беки, который и встретил там свою смерть. Его сподвижники, главы разных второстепенных родов, бежали и смогли развязать против захватчиков партизанскую войну. Монгольские войска перекрыли им пути к источникам воды. Оказавшись в блокаде, меркиты вынуждены были разделяться на всё более мелкие группы, всякий раз оставляя на местах всё большую часть имущества и продовольствия. Они сопротивлялись ещё несколько лет, осуществляя более или менее удачные нападения на монголов.