Чингисхан

Став верными союзниками Китая, правители Си Ся получили от него привилегию императорского достоинства и право носить китайские династические имена. Основатель государства император Ли Юаньхао (умер около 1048 года) повелел своим помощникам Юй Ци и Елюй Жэньчжуну составить письменность для языка сися, взяв за основу письменность китайцев и киданей. В результате была создана смешанная, в значительной мере подражающая китайской система письма, состоявшая примерно из шести тысяч знаков, одни из которых обозначали звуки, другие — понятия. Эта система позволила напечатать буддийские канонические тексты. Императоры Си Ся, обосновавшиеся в двух своих столицах — Линьчжу и Нинся — поначалу поддерживали с Китайской державой довольно нерегулярные отношения, потом заключили с ней договор о добрососедстве, который способствовал впечатляющему экономическому подъёму. Империя, по землям которой проходили караванные пути Северной Азии, процветала благодаря торговле товарами, пользовавшимися большим спросом (серебро, шёлк и особенно чай, соль и военные доспехи). К своей коммерческой специализации Миньяг добавлял развитое земледелие в зонах аллювиальных (расположенных в поймах рек) почв и оазисах, тогда как в аридных (зона пустынь) районах основой хозяйства было кочевое или полукочевое скотоводство — необходимое подспорье для караванной торговли.

Именно эту страну с осёдлым населением, китаизированную и тем не менее самостоятельную, Чингисхан намеревался захватить. Его мотивов мы не знаем, но известно, что ханы из найманов и керэитов нашли убежище в Миньяге и, возможно, находясь в изгнании, некоторые из них вели антимонгольскую пропаганду, если не готовили заговоры против монгольских объединений. Можно также предположить, что Чингисхан в своих первых захватнических замыслах искал для нанесения удара слабое и периферийное место Китая.

В 1205 или 1206 году хан отправил в Миньяг конницу под командованием военачальника из киданей по имени Елюй-Ака. Ей противостояли разрозненные армии государства Си Ся. Монгольские всадники сначала штурмовали укрепления Дижили, потом крепость Жинглос (местоположение её не установлено) и разграбили округу: опустошили хлебные амбары и хозяйственные постройки, увели в плен мужчин и женщин, захватили стада, вывели из караван-сараев тысячи верблюдов, которых отослали в Монголию. Эти верблюды светлой масти, прежде редкие в тех местах, позднее упоминал Марко Поло. Монголы быстро их оценили и использовали в засушливой местности как тягловый скот.

В результате этих монгольских рейдов, которые опустошили запад страны, при дворе Си Ся не замедлили последовать политические неурядицы. В начале 1206 года произошёл переворот: монарх был свергнут и к власти приведён его двоюродный брат, который поспешил добиться признания со стороны империи Цзинь, надеясь таким образом получить от неё дипломатическую, если не военную поддержку. Для победы над Миньягом монголам пришлось воевать с ним несколько лет и предпринять три похода (в 1206, 1207 и 1209 годах).

Военные силы Миньяга, насчитывавшие 150 тысяч человек, состояли из боевого войска, которое составляли собственно сися, а также из формирований тибетцев, уйгуров и китайцев. Когда войска Чингисхана воевали в открытом поле, то имели преимущество над противником, который обычно сражался пешим. Но перед укреплёнными городами Миньяга с большим количеством защитников и запасами продовольствия кочевники, тогда ещё не имевшие осадных орудий, были вынуждены останавливаться.

Говорят, что для взятия Улахая, города, окружённого неприступными с виду крепостными стенами, монголы прибегли к удивительной военной хитрости. Они вступили в переговоры с командованием осаждённого гарнизона и обещали немедленно снять осаду, если им отдадут всех городских кошек и птиц. Озадаченные этой странной просьбой, но слишком обрадованные представившейся возможностью так дёшево отделаться от врага защитники устроили в городе настоящую повальную охоту на кошек и птиц, которых, изловив, поместили в клетки и передали монголам. Те аккуратно привязали к хвостам кошек и лапкам птиц пучки шерстяных очёсов, подожгли их и стали выпускать животных небольшими партиями. Несчастные, в страхе ища спасения, инстинктивно разбегались по своим жилищам. Многие из них находили свою смерть в зерновых амбарах или на конюшнях, одновременно поджигая множество мест в городе, который от вспыхнувших пожаров был охвачен паникой. Воспользовавшись этим, осаждавшие ворвались в город.

Эта любопытная уловка упоминается во многих свидетельствах о более поздней кампании в Маньчжурии, что подтверждает достоверность сведений о её боевом применении. Известно, что помимо почтовых голубей китайцы использовали с этой целью также собак, быков и других домашних животных, которых обмазывали варом и поджигали, после чего выпускали на противника.