Чингисхан. История завоевателя Мира

Когда лето подошло к концу, кони нагуляли жир, а солдаты отдохнули, он выступил на Термиз. Прибыв туда, он послал вперед гонцов, чтобы сообщить о своем прибытии и призвать людей покориться и сдаться и разрушить крепость и цитадель. Но жители, ободренные надежностью своей крепости, у которой половина стены возвышалась посреди реки Окс, и гордые многочисленностью своего войска, имущества и снаряжения, не думали сдаваться, а бросились в бой. С обеих сторон были установлены баллисты, которые не переставая стреляли день и ночь, пока наконец на одиннадцатый день монголы не взяли город штурмом. Всех жителей, мужчин и женщин, выгнали на равнину и разделили между солдатами согласно их обычаю; после этого все они были убиты — не пощадили никого.

Когда монголы закончили убивать, они увидели старую женщину, которая сказала им: «Пощадите меня, и я отдам вам большую жемчужину, которой я владею». Но когда они стали искать жемчужину, она сказала: «Я проглотила ее». После этого они распороли ей живот и нашли несколько жемчужин. Тогда Чингисхан приказал распороть животы всем убитым.

Когда они закончили грабить и убивать, он удалился в район Кангурта[378] и Шумана[379], где провел зиму. Эти земли он также опустошил убийствами, и набегами, и коварными нападениями, и пожарами; и послал войска для захвата целого Бадахшана и всей той страны, и завоевал и покорил все народы, одни добротой, но большинство жестокостью; так что во всем этом крае не осталось и следа от его противников. И когда зима подошла к концу, он приготовился перейти реку.

Все это случилось в 617 (1220-1221) году.

[XXI] / 103 / О ТОМ, КАК ЧИНГИСХАН ПЕРЕШЕЛ РЕКУ У ТЕРМИЗА, И О ЗАХВАТЕ БАЛХА

Балх превосходил другие, области по причине многочисленности производимых в нем товаров и многообразия получаемых доходов; его территория была более обширна, чем земли других стран; и в прежние времена он был для востока тем же, чем была Мекка для запада. Как сказал Фирдоуси:

Он удалился в прекрасный Балх, в тот нау-бахар

,который в то время верующие почитали так же,
как арабы ныне почитают Мекку[380].

Чингисхан пересек реку и двинулся на Балх. Высшие сановники города вышли ему навстречу, чтобы сообщить ему о своей покорности и повиновении, и несли с собой всевозможные тузгу и подарки. После этого, чтобы произвести перепись, он приказал вывести всех людей на равнину и пересчитать. Но поскольку Джелал ад-Дин продолжал сеять смуту и беспорядки в тех краях и направлял своего коня на поле мятежа и неповиновения, монголы не могли доверять выражениям покорности, и особенно в Хорасане. И поскольку море, уничтожающее страны и народы, все еще бушевало, а буря бедствий еще не стихла, то не было у них никакого способа отвратить несчастье; и поскольку они были пленниками Судьбы, то покорность не принесла им пользы, как не могли им помочь ни повиновение, ни унижение; /104/ ибо мятеж был смертельным ядом и неизлечимым недугом. Поэтому Чингисхан приказал согнать жителей Балха, больших и малых, мужчин и женщин, на поле и поделить их по их обычаю на сотни и тысячи и предать мечу; и чтобы не осталось от них и следа — ни от старого, ни от малого. И долгое время дикие звери поедали их плоть, и львы спокойно кормились рядом с волками, а грифы мирно питались за одним столом с орлами.

Ешь и рви на куски

, о гиена, и обладай плотью человека,которому никто не смог помочь в тот день[381].

И они забросали огнем цветущий город и сосредоточились на разрушении стен, и внешних укреплений, и домов, и дворцов. Всемогущий Господь сказал: «Нет никакого селения, которое Мы бы не погубили до дня воскресения или не подвергли бы его жестокому наказанию. Это было начертано в книге!»[382].

Когда Чингисхан вернулся из Пешавара и прибыл в Балх, он обнаружил там нескольких беглецов, которые попрятались по углам и щелям, и вышли из укрытия [после ухода монголов]. Он приказал убить их всех и тем исполнил то, о чем было сказано: «Мы их накажем дважды»[383]. И где бы ни оставалась стоять стена, монголы разрушали ее, и во второй раз они стерли все следы процветания с этой земли.

И их дома будут оплакивать их — тех

, кто был привычен к славе.Сначала мы взирали на них с восторгом, но потом стали смотреть на них в изумлении[384].