Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

И ежели, к примеру, кто не соблюдает строя, что зовется у них нерге, и выступят из него либо отступят от него, наказание ему великое и спуску нет…»[686]

Рассказ А. М. Джувейни дополняет и комментирует персидский историк Мирхонд (полное имя — Мухаммед ибн Хонд-шах ибн Махмуд) (1433, Балх — 1498, Герат): «Чтобы поддержать боевую подготовку армии, каждую зиму надлежит устраивать большую охоту. По этой причине восприщается кому бы то ни было убивать от марта до октября олений, козлов (горных. — А. М.), косуль зайцев, диких ослов (куланов. — А. М.) и некоторые виды птиц»[687].

Это известие персидского историка свидетельствует о том, что уже при Чингисхане существовали Правила охоты (отстрела и отлова животных).

Следует отметить, что ловитва была важна для монголов эпохи Чингисхана не только как средство обучения и упражнений в военном деле; в облавной охоте они видели «высшую радость и наслаждение мужа»[688]. К тому же индивидуальная охота для простых смертных была дополнительным средством добывания пропитания для их семей.

А. М. Джувейни не преминул сообщить и о таком принципе военного строительства Чингисхана, как постоянная боеготовность, в соответствии с которым был установлен порядок участия и ответственность «десятков» и «сотен», а значит и их командиров, в обязательной подготовке к боевым действиям воинов, которых они выставляли в соответствующие армейские подразделения. В соответствии с ясой-указом Чингисхана эти административные единицы обязаны были обеспечить призванных в армию членов «десятка» или «сотни» оружием и военным снаряжением, лошадьми, провиантом. Если в снаряжении воина не хватало чего-то необходимого, наказывались и сам воин, и ноён, у которого он был в подчинении[689].

Придавая важное значение действиям своих воинов во время сражений, Чингисхан принял целый ряд яс, регламентировавших эти действия.

Прежде всего, в «Книге Великой Ясы» в качестве основополагающего принципа соблюдения воинской дисциплины в армии Чингисхана был закреплен принцип круговой поруки[690]:

«В войске всякому десятку ставится десятник, все слушаются его команд, тот, кто действует самовольно, будет признан виновным в (воинском) преступлении…

(Будь то) сотник ли, десятник ли, если в любом его подразделении совершено преступление, то он будет виновным в преступлении наравне с ним (подразделением)»[691].

«Когда же войска находятся на войне, то если из десяти человек бежит один, или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, и если бегут все десять, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, говоря кратко, если они не отступают сообща, то все бегущие умерщвляются; точно так же, если один, или двое, или больше смело вступают в бой, а десять других не следуют, то их также умерщвляют, а если из десяти попадают в плен один или больше, другие же товарищи не освобождают их, то они также умерщвляются»[692].

«(Будь то) сотник ли, десятник ли, если в любом его подразделении совершено преступление, то он будет виновным в преступлении наравне с ним (подразделением)»[693].

«Воины не должны оставлять на поле брани раненых товарищей»[694].