Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

Хан был доволен и сказал: «Слова твои мне по сердцу», — и приказал записать хойхэсскими письменами (уйгурским письмом. — А. М.)…[1223]

Незадолго до возвращения Чань Чуня на родину Чингисхан «охотился у восточных гор; когда он стрелял в одного большого вепря (дикого кабана. — А. М.), лошадь его споткнулась, и он упал с лошади; вепрь остановился вблизи, не смея приблизиться; свитские тотчас подвели ему лошадь; охота прекратилась, и хан возвратился в ставку. Узнав о том, учитель (Чань Чунь. — А. М.) представлялся ему и говорил: «Небо (Всевышний Тэнгри. — А. М.) хочет, чтобы мы берегли свою жизнь; теперь у святого (здесь, титул, даваемый государю. — А. М.) лета уже преклонны; надобно поменьше охотиться; падение с лошади есть указание Неба; а то, что вепрь не смел подвинуться вперед, есть знак покровительства Неба».

Хан отвечал: «Я сам уже понял это; твой совет весьма хорош; мы, монголы, с ранних лет привыкли стрелять верхом и не можем вдруг оставить эту привычку. Впрочем, слова твои я вложил в сердце».

Хан, обращаясь к Гисили далаханю (дархан Хишилиг. — А. М.), сказал: «На будущее время я во всем последую советам его»…

Потом хан собрал царевичей, князей и вельмож и сказал им: «Китайцы чтят Шень сяня (Чань Чуня. — А. М.), как вы чтите Небо (Всевышнего Тэнгри. — А. М.); я теперь еще более убедился, что он действительно Небесный человек».

Затем Чингисхан объявил им все, что учитель… говорил ему, и сказал: «Небо (Всевышний Тэнгри. — А. М.) внушило ему то, что он говорил мне. Вы, каждый, запишите то в своем сердце»»[1224].

Провожая Чань Чуня на родину, Чингисхан сказал: «Надобно избавить всех его последователей от повинностей. И он пожаловал ему грамоту с императорским указом, с приложением императорской печати.

Монгольский владыка Чингисхан дал повеление начальникам всех мест: «Какие есть у Цю шень сяня (Чань Чуня. — А. М.) скиты и дома подвижничества, в них ежедневно читающие священные книги и молящиеся Небу (Небесному Владыке. — А. М.), пусть молятся о долгоденствии Царя (Чингисхана. — А. М.) на многие лета; они да будут избавлены от всех больших и малых повинностей, оброков и податей; скиты и дома монахов, принадлежащих Цю шень сяню, во всех местах да будут избавлены от повинностей, податей и оброков; вне сего, кто будет, ложно называя себя монахом, под незаконным предлогом отказываться от повинностей, того доносить властям и наказывать по усмотрению.

По получении настоящего повеления, да не осмелятся изменить и противиться оному. Для чего и дано сие свидетельство».