Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

И хотя рассказ монгольского летописца о «сыновьей помощи» Чингисхана Ван-хану заканчивался на высокой, оптимистической ноте («Скрепив содружество свое взаимной клятвой (клятвенным договором. — А. М.), жили они с тех пор душа в душу»), как показали дальнейшие события, не все в окружении Ван-хана были столь же оптимистичны и рады фактическому объявлению Чингисхана его наследником. В первую очередь, это родной сын Ван-хана, Сэнгум, для которого с этого момента Чингисхан становился реальным соперником в борьбе за отцовское наследство и власть в улусе хэрэйдов.

Что же до других монгольских племен, то «победный поход на найманов поднял авторитет улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы) и самого Чингисхана среди «народа войлочностенного»[388]. Это, в свою очередь, привело к активизации действий враждебных ему монгольских племен и межплеменных союзов, созданных на античингисовской платформе. Уже тогда для многих стала очевидной стратегическая цель Чингисхана: подчинить своей власти все монголоязычные народы. Именно это и вынудило его врагов к объединению, определило главную задачу всех архаичных сил: воспрепятствовать развитию и укреплению улуса «Хамаг монгол» (Все Монголы), ослабить и разгромить его в военном противоборстве[389]. В монгольской степи началось лихолетье жестоких, непрерывных межплеменных войн.

Глава десятая «Тайчуды были все еще сильны…» (1200–1202 гг.)

«Как бы он ни был,

Недруг наш, горд и силен,

Сил он лишится,

Вновь не поднимется он».

Зэлмэ[390]

Среди монгольских племен, которые при Есухэй-баторе входили в состав улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), но после его воссоздания по-прежнему не желали подчиняться Чингисхану, выделялись тайчуды. Они после смерти отца Чингисхана, Есухэй-батора, вероломно разорвав союзнические и родственные отношения с его родом боржигин, отделились и с тех пор кочевали отдельно.

Тайчуды, при Есухэй-баторе составлявшие костяк улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), и по прошествии трех десятилетий оставались многочисленными и сильными в военном отношении. Это притягивало к ним и других недругов Чингисхана.

Опасаясь их окончательной консолидации, Чингисхан решил нанести упреждающий удар по накапливающему силы врагу.

Расчет Чингисхана на неожиданный упреждающий удар по тайчудам оказался верным. На помощь тайчудам успели прийти только мэргэды. Но и это не спасло тайчудско-мэргэдское воинство, большая часть которого, по свидетельству того же Рашид ад-дина, «была перебита, а часть бежала»[391].

Избиение могучих тайчудов ничему не научило прочих недругов Чингисхана, наоборот, как сообщают древние источники, они раз за разом пытались объединить свои усилия в борьбе против Чингисхана и его союзника — Ван-хана.

Все попытки Чингисхана образумить предводителей родственных монгольских племен, его призыв к ним «объединиться, стать друзьями и наслаждаться (жизнью)»[392], оказались тщетными. И Чингисхан был вынужден принять брошенный ему вызов.

Первыми ему противостояли ближайшие сородичи — племена хатагин и салжуд, а также заключившие с ними союз племена дурвэд, татар и хонгирад.

Дэй сэцэн из племени хонгирад, отец Бортэ, жены Чингисхана, предупредил его об опасности, а вскоре и сам вместе со своими родичами и нукерами присоединился к Чингисхану и участвовал в разгроме воинства античингисовской коалиции[393].

Следует заметить, что главный соперник Чингисхана в борьбе за власть Жамуха после неудачной попытки перетянуть на свою сторону союзника Чингисхана, хэрэйдского Ван-хана, был вынужден покинуть последнего и замыслил объединить вокруг себя все античингисовские силы.

Противоборство Чингисхана (и его союзника Ван-хана), с одной стороны, и их противников, с другой, достигло своего апогея в 1201–1202 гг. Чингисхану, хану улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), противостояла коалиция монголоязычных племен (не только некоторые коренные монгольские племена, но и крупные родоплеменные союзы — мэргэды, найманы (Буйруг-хана), татары) во главе с Жамухой, которого по этому поводу специально титуловали Гур-ханом (Всеобщим) ханом. Таким образом, «конфедераты» видели во главе всех монголоязычных племен не Чингисхана, а своего ставленника Жамуху. «И, возведя в год курицы (1201 г. — А. М.) Жамуху в гур-ханы, уговорились они выступать ратью против Чингисхана и Ван-хана»[394].