Чингиз-хан

Иначе и, вероятно, много вернее рассказывает об этом Плано Карпйни: обратим особое внимание на его рассказ: «У начальников монголов есть крепкая и легкая кожа, в которой кругом проделаны петли, через петли продевали веревку и стягивали так, что внутри круга образовывалось как бы вместилище, которое наполняют одеждой, оружием и другими вещами и крепко завязывают; после этого в середину кладут седла и более твердые предметы. Люди садятся посередине, приготовленное таким образом судно привязывают к хвосту лошади, и одного человека, правящего лошадью, пускают вплавь, остальные лошади следуют за первой. Более бедные обязаны иметь каждый по кожаному мешку или кошелю, хорошо и прочно сшитому, в такой кошель или мешок они кладут одежду и все свои вещи, а сверху крепко связывают его, привязывают к хвосту лошади и переправляются, как описано выше»[9].

Как видим, три различных описания способны дать достаточно точную картину того, как переправлялось через реки монгольское войско. Первым городом, встреченным ими на пути, был Балх, тотчас же выславший депутацию с изъявлением покорности и предложением сдачи. Целью монголов был Мухаммед, и они вполне удовлетворились, оставив в городе своего губернатора. Дальше лежал Хорасан. Город Турбет-и-Хайдари (иначе Торбете-Хейдери) закрыл ворота. Все его население высыпало на стены, и монголы сначала прошли мимо него. Однако, хорошенько подумав, вернулись, штурмом взяли город и перебили жителей, предав городские строения огню. И в дальнейшем, двигаясь все далее на запад, они обращались с городами на своем пути в полном соответствии с поведением и мощью последних.

Субудай

В городах, покорившихся без сопротивления, ставился монгольский градоначальник. Города, слишком сильные для того, чтобы их взять с ходу, игнорировались. Ими предстояло заняться основным силам монгольского войска. С другой стороны, слабо укрепленные или имеющие какие-либо недостатки в системе обороны и, по несчастью или из-за незнания монголов, отказавшиеся капитулировать, беспощадно грабились и разрушались.

Возле города Нишапура в самом начале июля монголы захватили несколько несчастных горожан и, подвергнув их пыткам, вырвали обрывочные сведения о том, что знал уже весь город — Мухаммед бежал из него. Монголы истребили высланный против них правителем города небольшой отряд, состоящий всего-навсего из тысячи храбрецов. Подскакав к самым стенам города, Джэбэ предложил гарнизону сдаться и услышал в ответ, что город останется верен хорезм-шаху и пока тот жив, не откроет ворота неприятелю. Джэбэ пригрозил начать штурм, однако, хорошо понимая его трудность, в конце концов нехотя согласился отступить при условии, что его людям, а потом и всем проходящим мимо Нишапура монгольским отрядам всегда будет даваться все необходимое. В противном случае он обещал вернуться и разрушить город до основания. И добавил к этому, чтобы впредь горожане не смели укреплять городские стены, вооружаться сверх меры; а равно же убоялись бы увеличивать число солдат городского гарнизона. «Не пытайтесь воде противопоставить огонь», — сказал он на прощание. Так решив это дело, он повел свой отряд дорогой, лежащей между городами и Великой Соляной пустыней (Дэштэ-Кевир).

Субудай тем временем предавал огню и мечу поселения, лежащие в долинах рек Кешефруд и Ат-рек. В соответствии с инструкциями Чингиз-хана он оставлял маленькие отряды на всем протяжении пройденного им пути для наблюдения за южными окраинами Каракумской пустыни и за движением войск хорезм-шаха, могущих неожиданно здесь появиться.

Субудай опустошил пригороды Туса и Кушана, местности Исфараина, еще недавно одну из самых плодородных областей Персии, а затем, пройдя Дамган и Семнан, миновал Рей и обрушился с севера на город Кум.

Джэбэ между тем перешел горы Эльбурс — вероятнее всего, по Шахрудской дороге, — двигаясь через гигантские расселины в их известняковых хребтах. Оставив пыльную унылую дорогу, ведущую на юг, он изменил направление движения своего отряда и вступил в цветущие земли провинции Мазандаран, лежащие вдоль берега Каспийского моря.

Этот необычный уголок Персии поразил взгляд монгола. Обилие лесов, звенящие ручьи, богатая и живописная зелень окружали его. Как мало это походило на все виденное им доселе.

Двигаясь на запад вдоль берега Каспия, он второй раз перешел Эльбурский хребет через другой перевал и приблизился к Рею. Город этот стоял в трех милях от современного Тегерана и был одним из крупнейших городов Азии, «ибо, за исключением Багдада, на всем Востоке не было другого такого цветущего и преуспевающего во всех делах человеческих города, как Рей». Это был центр всех торговых путей, ведущих из Месопотамии в Центральную Азию и из Армении в Индию.