Чингиз-хан

Монголы появились под стенами города столь внезапно, что он не успел даже подготовиться к осаде. Распри между сторонниками суннитов и шиитов разделяли защитников города. Сторонники одного из направлений ислама открыли ворота монголам с тем условием, что захватчики уничтожат их религиозных оппонентов. Монголы охотно согласились и уничтожили всех обитателей города, полагая, что никогда и ни в чем нельзя доверять тому, кто однажды встал на путь предательства интересов собственного народа. От их рук погибло не менее 70 000 жителей. Так великий и славный город Рей пал в первый раз за много столетий. В течение последующих пятидесяти лет он еще раз станет жертвой страшного пожара и разрушения и постепенно сойдет со сцены истории. Так исчезнет с лица земли город, переживший индийцев, персов, греков, парфян и арабов.

Впоследствии недалеко от его руин вырастет и окрепнет новый город, ставший важнейшим экономическим и политическим центром средневековой Персии, — Тегеран. А тем временем хорезм-шах Мухаммед добрался до Казвина, в котором Рукн-эд-Дин, один из его сыновей, собрал армию численностью не менее 30 000 человек. Рукн-эд-Дин, принц Луристана (области на западе Ирана, граничащей с территорией Ирака), также находился при султан-шахе, своем отце. Все сановники и вельможи западной Персии были созваны на военный совет, на котором предстояло решить, как остановить монгольское нашествие. Собравшиеся в один голос советовали Мухаммеду укрыться в горах Загроса, где в самом скором времени должны были собраться войска числом не менее 100 000 человек. Предполагалось энергично удерживать все горные перевалы до тех пор, пока Мухаммед не будет готов перейти в решительное контрнаступление.

Стремительность, с какой монголы обрушились на Персию, объяла ужасом всех ее обитателей, поэтому совет настаивал на переходе к наступательным действиям, не без основания указывая на то, что в нынешних условиях необходима хотя бы одна выигранная битва, чтобы вновь завоевать доверие войска.

В самый разгар этой дискуссии явился гонец из Рея, единым духом промчавшийся добрую сотню миль, не меняя лошадей. Он привез известие о разграблении «жемчужины» Персии и истреблении ее жителей.

Военный совет сразу прервал свою деятельность; принцы, наместники провинций и главы городов и областей вместе со своими войсками поспешили домой — так велик был страх, который внушали монголы.

Мухаммед с верными ему людьми поскакал по дороге на Багдад, миновал Хамадан и возле города Керенд (у некоторых историков этот город именуется Каринд и даже Карун) едва не был захвачен врасплох монгольскими разведчиками. Лошадь его была ранена, но сам он не пострадал и добрался целым и невредимым до ворот Керенда (Каринда, Каруна).

Здесь он отсиживался один день — слишком долгий отдых для беглеца, по следу которого шли монголы, — и затем, получив свежих лошадей, вновь изо всех сил устремился в бегство.

Едва он оставил город, отряд монголов, прослышавших, что именно в нем скрывается их добыча, появился под его стенами и тотчас пошел на приступ.

Когда же через глашатая им было сообщено, что Мухаммеда в городе уже нет, штурм был приостановлен, монгольские сотни сели на коней и унеслись прочь по дороге на Багдад. Охота продолжалась. Дорогой они встретили и схватили кое-кого из спутников Мухаммеда и узнали от них, что целью его пути является Багдад. В который раз им пришлось пришпоривать коней. До беглеца, их желанной добычи, было рукой подать.

Однако Мухаммед, по всей видимости, вспомнивший о своей былой вражде с халифом Багдада, изменил направление пути и, подобно раненому зверю, стал заметать следы, внезапно объявившись в Сарджахане. Хотя ситуация требовала немедленных действий, он отдыхал семь дней и затем выехал в Гилян, потом вновь свернул с дороги и, повернув на восток, оказался в Мазандаране — один, совершенно лишенный соратников, спутников, слуг и навсегда утративший остатки былой славы и величия.

Но преследователи и здесь уже опередили его, монголы заняли город Астерабад, главный город провинции Амуль, и поджидали беглеца. Несчастного Мухаммеда принял один из местных эмиров, который и посоветовал ему бежать на один из островов Каспийского моря, расположенный недалеко от его берега.

И вновь хорезм-шах колебался и потратил несколько дней, молясь в мечети одного приморского поселка. В деревню ворвались монгольские воины, и некий человек, чьи братья и дядя были приговорены к смерти хорезм-шахом, внезапно узнал в нищем бродяге виновника бедствий своей семьи и сообщил о своем открытии монголам. Но Мухаммеду повезло и на этот раз: он вскочил в лодку прежде, чем монголы появились на песчаном берегу Каспийского моря. Они выпустили несколько стрел вдогонку, а несколько наиболее ретивых преследователей пытались на лошадях догнать его уже удалявшееся суденышко, но все утонули.