Чингиз-хан

Первым признаком надвигающейся грозы стало совершенно неожиданное для жителей Ургенча появление монгольского разведывательного отряда, осмелившегося вплотную подойти к самым воротам города и захватить несколько его жителей (а вместе с ними и лошадей) в плен. Силы гарнизона были велики — 90 000 прекрасно вооруженных бойцов. Некоторые из них — по всей видимости, отъявленные храбрецы, — тотчас сделали вылазку и завязали бой. Монголы, как всегда, внезапно обратились в бегство, и тюрки начали стремительное преследование. Неожиданно монголы остановились и, повернув назад, атаковали. В это самое время главные монгольские силы, до сих пор не показывавшиеся на глаза тюркам, отрезали их от города. Монгольская хитрость была проста и эффективна. Тюрки были наголову разбиты, а некоторые не в меру рьяные монголы даже ухитрились ворваться в город буквально на плечах беглецов, но там были перебиты.

Подошла главная армия и молодые ханы, дети Чингиз-хана, потребовали от города сдачи, однако их требование было встречено с явным пренебрежением. Особенности самой почвы способствовало делу защиты города и крайне мешали осаждавшим. Дельта Аму-Дарьи состоит из весьма мягкого ила, занесенного сюда рекой благодаря ее очень медленному и величавому течению. Более тяжелые илистые отложения оседали на дно в верхнем течении реки, и только самый плодородный и легкий ил достигал устья. Передвигать тяжелые катапульты по такой почве было далеко не легким делом, но еще труднее в этих местах было раздобыть тяжелые и твердые камни и каменные блоки, необходимые для разрушения крепостных стен и городских сооружений.

Изобретательные китайские инженеры пытались, правда, чем-либо восполнить этот недостаток, срубая стволы тутовых деревьев и для придания тяжести и прочности вымачивая их в воде, но это средство вскоре было признано малоэффективным. Дерево не заменяло камня и сильных разрушений в городе не производило.

Между тем Угэдэй и Джагатай поселились в загородной резиденции хорезм-шахов Тиллялы, в то время как их военачальники: Кадан, Богурчи, Тулен Джерби, Таджибек продолжали изготавливать осадные орудия и изыскивать способы хоть чем-либо заменить недостающий камень.

Во главе войска городского гарнизона стояли султан Хумар-Тегин с ближайшими и верными ему помощниками Огул Хаджибом, Эр-Бука Пехлеваном, Али-Дуруги.

Джучи со своим войском прибыл последним, когда его братья уже полностью взяли город в кольцо осады. Мимо стен города, в одном из его предместий, протекал один из рукавов Аму-Дарьи. На десятый день осады монголы, стремясь добраться до городских стен, попытались овладеть одним из мостов через поток Аму-Дарьи, ведущий прямо к крепостным воротам. В этом месте стена была наименее высока, но мост, ведущий в город, был разрушен жителями Ургенча. Чтобы подвести к стенам метательные машины, тараны и черепахи, 3000 монголов и огромное количество пленных начали исправлять мост через канал. Осажденные сделали вылазку, завязался жестокий бой. Неожиданный натиск воинов городского гарнизона и простых горожан, поддержанный огнем со стен, увенчался блестящей победой. Монголы были отброшены, потеряв убитыми и тяжелоранеными 3000 человек. Потеряв надежду в скором времени овладеть городом, они прибегли к последнему средству, бывшему в их распоряжении и весьма часто применявшемуся в Европе для достижения тех же целей. Этим средством была голодная блокада.

Осада тянулась всю весну и продолжалась летом, весьма неблагоприятным временем года в этих краях. Джучи и Джагатай рассорились, дисциплина начала падать. Суть конфликта сводилась к тому, что Джучи явно отрицательно относился к мысли, которую внушал ему и его братьям отец — непременно уничтожить город, — который в скором времени должен был стать частью его владений. Та же самая причина заставляла его воздерживаться от полного разрушения городов по берегам Сыр-Дарьи.

Наступил июнь, царила невыносимая жара, а город все еще не был взят. Монголы несли ощутимые потери — от малярии, тифа и дизентерии, часто посещающих болотистые земли такого типа.

Между тем Чингиз-хан проявлял нетерпение. Разногласия между двумя сыновьями были ему известны и очень его беспокоили. Тогда он отстранил от командования обоих, верховную власть над тремя армиями вручил одному Угэдэю (Огдаю). По всей видимости, он знал, что Угэдэй рано или поздно примирит братьев и восстановит дисциплину в армии.

Угэдэй решил довести осаду до конца. Отступить было невозможно. Отец этого ему никогда бы не простил. Когда городской гарнизон построил деревянные укрепления вдоль берега реки, протекающей у стен города, и вывел через каналы довольно хорошо вооруженный речной флот, китайские инженеры сделали все от них зависящее, чтобы его уничтожить. Ими было изготовлено огромное количество зажигательных стрел и материалов. Воспользовавшись первым дуновением сильного ветра, они тотчас же обрушили огненный смерч на корабли речной флотилии и прибрежные укрепления, которые, как мы помним, тоже были в основном из дерева.