Чиновничье болото

— Проснись! Проснись, парень! — услышал он женский голос. Голос показался ему смутно знакомым. Он начал медленно продирать глаза, и в нос тут же ударил запах больницы. Он посмотрел, кто так грубо выдернул его из объятий сна и ужаснулся. Перед ним стояла та самая цыганка в оранжевых кедах, которая чуть не обокрала его, когда автобус остановился в S. Только оделась она намного аккуратнее, чем во время их первого знакомства, и во всё чистое: на цыганке красовалась длинная чёрная юбка, белая майка с изображением женщины в жёлтом мотоциклетном костюме, державшей окровавленный меч, и с надписью «Kill Bill», а на голове был аккуратно повязан чёрный платок. Цыганка зажала под мышкой маленького рыжего шпица, а в руках — банку, где плавало что-то склизкое. От банки дико воняло формалином. Не дожидаясь ответа, цыганка продолжила:

— Нет, ты не под кайфом, а я не галлюцинация. Тебе грозит большая опасность. Хочешь жить — иди за мной.

Он открыл рот, чтобы задать вопрос, но цыганка сунула ему в руки ту самую банку и сказала:

— Это твоя почка. Позавчера вырезали. Держи.

Он с ужасом осматривал банку и машинально потянулся рукой к пояснице. Но цыганка вытащила его одежду из невесть откуда взявшегося рюкзака и швырнула в него:

— Потом будешь страдать и колупаться. Торопись, нам надо уходить.

Сам того не понимая, он практически не заметил, как оделся, вышел из подпольной любительской больницы следом за Катей (так представилась цыганка), и вот уже втроём (если считать ещё и шпица), они сидели в лесу, у костра и уплетали тушёнку, которую Катя вытащила из того же самого рюкзака. Ему было жутко неинтересно слушать историю о чудесном спасении шпица, брошенного нерадивыми хозяевами на произвол судьбы, как и забытых ими вещей, среди которых оказались те самые оранжевые кеды, и он попытался сменить тему для разговора:

— Но ведь жабы идут на свет…

— Ты слишком высокого мнения об этих жабах, — перебила его Катя. — Да, они идут на свет и нападают на всё, что движется. Но если ты замрёшь и будешь стоять неподвижно, жабы пройдут мимо тебя. Мозг амфибий не такой развитый, как у млекопитающих, — сказала цыганка, поднимая над головой шпица, которого с любовью называла Сталиным.

— Откуда вы это знаете? — теперь уже он перебил Катю. У него глаза полезли на лоб: ведь цыганка знала то, о чём он никогда не слышал. А если и слышал, то не придавал значения.

— Я закончила среднюю школу с золотой медалью, а ещё у меня есть высшее образование. Я, между прочим, филолог и учитель русского языка! — обиделась Катя. — В тебе говорят стереотипы! Если цыганка, так что? Не училась в школе, продаёт наркотики и тырит мелочь на рынке, да? Тебе случайно не приходило в голову, что моё плачевное положение ничто иное, как результат пресловутых рыночных реформ? — покраснела Катя, но тут же успокоилась. — А ещё я — единственный человек, которому удалось уйти в живых от этих тварей.

— Вы?! — от удивления у него чуть не отвисла челюсть. В голове раздался голос Ильи Ивановича: «Обычно никто не выживает после встречи с bufo illum cornutum. Спаслась только одна старуха, но она сошла с ума и вряд ли захочет разговаривать с вами». — Как видишь, Индюк Иванович, она не только захотела поговорить со мной, но ещё ей почему-то понадобилось вывести меня из этой жопы мира, — он усмехнулся и посмотрел на Катю, которая как будто прослушала его монолог и продолжила: