Чиновник для особых поручений

– Вы меня, конечно, утешили, – не удержался Стас.

– Что? – не сразу понял профессор. – Простите, молодой человек, вы слишком легкомысленно относитесь к своему здоровью! Как врач, я просто обязан вам это сказать. Чтобы в дальнейшем вы не позволяли себе так рисковать!

– Простите, профессор, – покаянно улыбнулся Стас. – Я пошутил.

– Молодость так беспечна, – водрузив пенсне на нос, проворчало медицинское светило. – Итак, больной, я с вами прощаюсь на месяц.

«Кто теперь может сказать точно, что будет со страной через месяц?» – подумал Стас.

– Профессор, конечно, зануда порядочная, но молодец! – проводив доктора, сказал Всеволод. – Что ни говори, он тебя с того света выдернул!

– Он мне все седалище своими уколами в решето превратил, – проворчал Стас.

– Переживешь, брат, раз в ящик не сыграл, – засмеялся Исаев и оглянулся на звук шагов.

В комнату вошел Столыпин. Из приоткрывшейся двери донеслись возмущенные вопли Андрюшки, желавшего во что бы то ни стало видеть папу, и мягкие увещевания Натальи… В груди Стаса, давно не видевшего сына, прокатилась волна нежности.

– Развоевался твой наследник, – прикрывая за собой дверь, порадовал он зятя. – Скоро в атаку на деда пойдет, чтобы к тебе прорваться. Весь в отца, такой же упрямец.

– Ваша кровь тоже не последнюю роль играет, – не остался в долгу Стас.

– Согласен, – кивнул тесть. – К тебе гость прибыл, уж и не знаю, стоит ли пускать его к тебе?

У Стаса от удивления приподнялась бровь. Он знал от жены и Всеволода, что их особняк, по личному распоряжению Сталина, находился под круглосуточной охраной. Догадывался, что Сосо старается уберечь его от охотников. И в том, что английская разведка не оставит попыток захватить его или убрать, тоже не сомневался.

– И кто у нас гость?

– Господин Корнилов, – Столыпин испытующе глядел на зятя.

«Интересно, – думал Стас, – столько раз я пытался поговорить с ним наедине, он этого упорно избегал, а тут сам пришел. Что стряслось-то, а? В лесу что-то сдохло?»

– Говорят, что любой гость в доме нынче к новостям, – спокойно глядя на тестя, хмыкнул Стас. – Пусть входит, если заразы не боится.

Столыпин понял его верно, усмехнулся и вышел.

– Всеволод, помоги хоть штаны надеть для приличия. Негоже национального героя в неглиже встречать.

– Полагаю, что не зря он пришел, – задумчиво отозвался друг, запахивая на нем полы халата и провожая до кресла. – Похоже, стряслось что-то из ряда вон.

– Ты прямо мои мысли читаешь, – проворчал Стас.

– Я вот думаю… – Всеволод прищурил один глаз. – А не прознал ли наш гость от господина Потапова вашу биографию?

– Ну, Всеволод! С тобой невозможно работать! Я рядом с тобой умственную неполноценность испытывать начинаю! – Стас шутливо ткнул товарища в бок и уселся в кресло. – Ладно, сделаем приличествующую случаю мину и примем дорогого гостя как подобает.

Вошедший Корнилов, против обыкновения, был в штатском.

– Здравствуйте, Станислав, – войдя, поздоровался генерал. – Как себя чувствуете?

– Спасибо, уже лучше, – отозвался Сизов, ломая голову над причиной, заставившей этого непредсказуемого человека вдруг ни с того ни с сего явиться сюда, да еще в цивильном платье. – Простите, что встречаю сидя…

– Ради бога! Сидите, сидите! – Корнилов, щуря свои хитрые калмыцкие глаза, переводил взгляд со Всеволода на больного. – Я полагаю, раз этот господин здесь, у вас нет от него секретов.

– Совершенно верно, – кивнул опер.

– Вам привет от генерала Кошко, Станислав. А в качестве верительной грамоты он попросил меня передать вам вот это.

На раскрытой ладони генерала алело удостоверение сотрудника МУРа.

Глава 18 Меч и фиалка

…Самовар, стоящий на столе, уже был наполовину пуст, когда в дверях возникла ладная фигура генерала Потапова.

– А что, меня чаем угостят? – спросил он, поздоровавшись со всеми.

– Присаживайтесь, Николай Михайлович, – поднявшись, радушно показал на стул Столыпин. – Пойдем, дочка, нам разговоры этих карбонариев ни к чему.

– Что вы так-то, Петр Аркадьевич? – с легкой укоризной поглядел на него вошедший. – Я себя каким-то Ванькой Каином почувствовал….

Наташа вывела из-за стола огорченного Андрюшку и, держа его за руку, заковыляла к выходу. Мальчишка обернулся на отца в надежде «на помилование», но, встретив строгий взгляд, решительно выдернул у матери руку и с независимым видом вышел за дверь впереди нее.

– Нет уж, – решительно выставив перед собой ладонь, сказал Столыпин, – поздновато мне в р-рэволюционэры подаваться. Честь имею.

По-военному коротко он кивнул седой головой и вышел, аккуратно прикрыв за собой двери.

– Ну что, подлые заговорщики? – протирая пенсне, усмехнулся Потапов.

Он сел на стул и принял стакан чая от Всеволода. Подхватив щипчиками пару кусочков сахара, кинул в янтарный напиток и, помешивая ложечкой, взглянул на присутствующих.

– Пришли наконец к общему знаменателю?