Чиновник для особых поручений

– Помощник участкового пристава Беклищев, – представился старший. – Извините, ночью из вашего поезда двух господ выкинули. Уже мертвых. Мы должны осмотреть купе.

– Понял, – кивнул Стас. – Дорогая, освободи диван, пожалуйста. Прошу вас, господа.

Они стояли, пока сыщики деловито осматривали обстановку.

– Вы окно открывали? – обернулся Беклищев.

– Да, – спокойно ответил Сизов.

– Зачем, позвольте спросить?

– Я попросила, – капризно дернула плечиком Инга. – Душно было. А что, разве нельзя?

– Что вы, нет, конечно, – примирительно сказал сыщик, моментально сообразив, что дамочка из тех особ, что из мужа веревки вьют.

– Я только уточнил. Мы все осмотрели. Всего хорошего, позвольте откланяться.

Больше их никто не обеспокоил и, по мнению Инги, на сей раз слежки за ними не было. Они спокойно вышли на привокзальную площадь. Петербург встретил хмурым небом и промозглой сыростью дующего с Финского залива ветра. Когда они уже ехали на извозчике, Стас тихонько положил руку поверх затянутой в перчатку руки Инги.

– Ты хочешь объясниться мне в любви? – с изрядной долей ехидства поинтересовалась она.

– Ну вот еще, – хмыкнул он. – Лучше к тигру в клетку. Я тебе уже и слово сказать боюсь.

– Рассказывай, – усмехнулась она. – Пугливый нашелся. – Она вежливо отняла руку. – Я же сказала тебе, что не люблю мужчин.

– Я хочу предложить тебе работу, – серьезно сказал Стас. – Мне очень нужен такой специалист.

– Я подумаю, – ослепительно улыбнулась она. – Смотря по тому, какую плату ты можешь мне предложить. Останови у гостиницы.

– Что вам угодно? – остановил его на входе в министерство дежурный.

– Мне срочно нужно к Петру Аркадьевичу. Дело не терпит отлагательства.

– Вы разве не знаете? – офицер понизил голос. – Нет его здесь. Сняли. Сейчас там господин Макаров.

– Понял, – кивнул обескураженный Стас.

Не вдаваясь в подробности, он вышел на улицу.

– «И дым отечества нам сладок и приятен…» – вполголоса процитировал он. – Тьфу, мать вашу!

И стал медленно спускаться по ступенькам, раздумывая, что делать. А что тут поделаешь? Надо домой к нему ехать, заодно хоть повод есть с Наташей повидаться. И он махнул проезжающему извозчику.

Дверь ему открыла Елена.

– О, какой гость! Здравствуйте, Станислав! Вы что, сбежали?

– Откуда сбежал? – вздернул брови Стас.

– Да ладно вам притворяться! – скорчила она рожицу. – Мы же все знаем. Вы теперь настоящий арестант, да?

– Настоящий, – кивнул опер. – Отпетый уголовник. Здравствуйте, Петр Аркадьевич.

– Здравствуйте, Станислав. Я тут всех адвокатов до мыла загонял, а он – здрасьте! – тут как тут. Вправду сбежали?

– Сговорились? – проворчал Стас. – На третий день выпустили. Правда, сам я об этом только месяц спустя узнал, когда действительно сбежал. Здравствуйте, Наташа.

– Здравствуйте, Станислав.

– А чего зарделась-то, как майская роза? – съехидничала Елена. – Жив твой жених, как видишь!

– Что же вы такая злая, Лена? – шутливо спросил Стас. – Или я вам в родственники рылом не вышел?

– Фу! – скроила мину насмешница. – Что за выражения при дамах!

– Беги, дама, на стол накрывай, – хмыкнул Петр Аркадьевич. – Узника нашего откармливать будем. Тюремные харчи, смотрю, не впрок ему. Ишь как отощал!

…Сквозь неплотно прикрытую штору заглядывал рожок старой луны. Они уже битый час сидели в кабинете, поданный чай давно остыл.

– Да, похоже, вы правы, – задумчиво сказал экс-премьер. – Пожалуй, что без утечки информации не обошлось. На кого-нибудь грешите?

– Трудно пока сказать. Проверить надо. Кстати, теперь наша группа что, Макарову в подчинение перешла?

– Ну, не настолько все плохо, – хмыкнул Столыпин. – Все ваши дела были в моем личном сейфе. Мне почему-то показалось, что он этих наших экзерсисов не оценит.

– Вас, насколько я понимаю, за Ленские события попросили? – спросил Стас без обиняков.

– Эк вы тактично, – покачал головой хозяин дома. – Угадали, за них. За то, что допустил.

– Ну, я почему-то так и подумал. А в прежней истории Трещенков кучу народа на прииске положил, тем самым сотворив главный жупел против царизма. Так что гордитесь. Вы не только концессионерам, вы и господам социалистам та-а-акую свинью подложили! Вам за это памятник при жизни поставить надо.

– Поставят, – хмыкнул Столыпин. – Живьем на крест приколотят.

Звонок телефона резко прозвучал в тиши кабинета, и у Стаса почему-то сжалось сердце от недоброго предчувствия.

– Да, – взяв трубку, ответил Петр Аркадьевич.

И по мере того, как он слушал, лицо его каменело, и опер понял, что предчувствие не подвело его и на этот раз.

– На нашем прииске бунт, – сказал Столыпин, положив трубку. – За что боролись, на то и напоролись.

Глава 15 Новые загадки