Чиновник для особых поручений

…Стас быстро огляделся. Кирпичная кладка старых домов в полметра толщиной, их впору снарядами рушить, а уж пули для них что семечки. Пожарная лестница, ведущая на крышу, наглухо зашторенные бельма-окна. И восемь или девять дверей, выходящих во двор. Все, конечно, закрыты, это как пить дать… И пока до этих бюргеров достучишься… В таком состоянии с капитаном ему не справиться, да тот и не один гонится – с ним наверняка санитары.

В этот момент одна из дверей открылась, и из нее вышел пожилой еврей в длинном пальто и касторовой шляпе. Увидев расхристанного русского офицера с забинтованной головой, он остановился в изумлении. Есть Бог на свете!

Обыватель не успел и рта раскрыть, как Стас одним прыжком оказался рядом, затолкнул опешившего хозяина квартиры внутрь, заскочил следом и запер за собой дверь. Из глубины квартиры доносились нудное пиликанье на скрипке и недовольный женский голос, говоривший, наверное, на идише.

– Господин офицер, я очень извиняюсь, но это ведь не погром?

Из-под старой шляпы на Стаса смотрели печальные и покорные глаза.

– Нет, это не погром, – устало ответил опер. – Просто меня хотят убить. Если вы спрячете меня, я вам хорошо заплачу.

– «Заплачу» – это лучше, чем погром, – философски заметил еврей. – А, простите, господин офицер, на какую сумму я могу с вас рассчитывать?

– Тысячу рублей, – не задумываясь, ответил Стас.

– Это хорошие деньги, – подумав, сказал хозяин. – Но у меня тоже семья…

– Добавлю, если жив останусь…

За дверью, позванивая подковками сапог по выложенному камнем двору, прошел доктор. А может, кто-то из санитаров. На секунду остановившись возле дверей, он двинулся дальше. Кто-то, громко топая, стал дергать ручки дверей.

– Все закрыты. Не иначе на крышу он полез, вашбродь! – высказал свое мнение один из санитаров. – За трубами, видать, схоронился. Эвон какие здоровенные!

– Да на кой ему те трубы? – не согласился второй санитар. – Дома-то сплошь один к другому прилеплены. Ушел по крышам на другую улицу. Ищи-свищи его теперь!

– Разговорчики! – одернул их доктор.

Хозяин квартиры, видимо, твердо решивший не упустить свой гешефт, уцепил Стаса за рукав и потянул его за собой. Они миновали прихожую и просторную залу, где, увидев мужа вместе с незнакомым офицером, замерла с открытым ртом его супруга. Рядом стоял полненький мальчуган в очках, прижимавший к животу маленькую скрипку. За его спиной, как безмолвный страж, торчал портновский манекен в накинутом пиджаке, утыканном булавками. Портной!

– Рахиль, найди немного одеть господину офицеру. В подвале совсем не солнечная Одесса. С его здоровьем он может насмерть умереть!

– А что, господин надолго в гости? – тут же поинтересовалась супруга.

– Боже ж мой! Над тобой же станут смеяться даже мои манекены. Гости в такое время? – не сдержался глава семейства. – Изя, не стой, как памятник Дюку, играй! И играй погромче, шейгиц[29]!

Отпрыск, поправив очки, послушно приложился смычком к инструменту и запиликал. Рахиль с сомнением взглянула на мужа, но принесла Стасу толстый плед. Дальнейший их путь пролегал на кухню и заканчивался крутой лестницей, ведущей в подвал.

– Здесь, вы могли заметить, есть кушетка. – Хозяин распахнул тяжелую дверь, подавая оперу спички. – Свеча стоит на полке.

– Еще одна просьба, господин… – Стас вопросительно взглянул на него.

– Аарон Моисеевич, – представился хозяин.

– Не сочтите за труд, Аарон Моисеевич, заглянуть на досуге в штаб русских войск. Спросите поручика Мельникова и передайте ему записку.

– Я с вас удивляюсь! Кто пустит бедного еврея в такую серьезную контору?

– Аарон Моисеевич, вы хотите получить свои деньги? Тогда сделайте это быстрее, и обещанная сумма удвоится.

– О, вы таки деловой человек! Это весьма убедительный довод.

Задвинув засов за ушедшим хозяином, Стас осмотрелся. Зажигать свечу нужды пока не было: в отдушину под самым сводом проникал дневной свет. Видимо, Сизов был не первый, кто тут отсиживается. За ящиками, кроме упомянутой кушетки с плоской подушкой, была втиснута тумбочка с лежащим на ней «джентльменским набором» – небольшое зеркало, опасная бритва и кусочек засохшего мыла в стаканчике.

Стеклянный флакон еще хранил на донышке несколько капель одеколона. Вздохнув, Стас устало опустился на жесткое ложе и, поправив подушку, прилег. Голова, после всех этих гонок гудела, словно колокол. Разбудила его Рахиль, что принесла брынзу с горячим бульоном и гренками. А еще через час заглянул довольный хозяин.

– Этот поц таки думал, что старый еврей не заметит, как он топает сзади своими сапожищами, – насмешливо блестя черными глазами, делился хозяин.

– За вами следили, Аарон Моисеевич?

– Что с того? Старый Аарон немножко обсудил с клиентом мелкие детали заказанного костюма, выпил в кафе чашечку кофе и пошел до штаба совсем в другую дверь. Очень вежливый молодой человек таки заедет сегодня за вами.