Чё это вы делаете? Рассказ

          - Я пойду, - как очнувшись от тяжкого сна, поспешил согласиться Иван Борисович.

          - Мне надо в парикмахерскую, - нахмурившись, отказалась от трудового воспитания Надежда Сергеевна, глубоко обиженная тем, что старики даже не соизволили выяснить, почему они с Иваном разводятся, не поохали, не поахали, не посочувствовали её женскому горю, не сделали ни малейшей попытки примирить и не дали и малой возможности хоть как-то унизить строптивого козла. Им хорошо, сидят без забот целыми днями, чаёк с оладьями попивают. Нет, здесь её никто не любит. – Вернусь – помогу, - и второй вышла из-за неудавшегося утреннего стола, старательно обойдя упавший стул.

          Мужчины снимали самодельными съёмниками спелые яблоки, а Вуги собирала всякие оставшиеся ещё ягоды.

          - Что случилось-то? – не выдержав неизвестности, спросил отец.

          - Не знаю, - промазал сын-неумеха съёмником мимо высоко висящего плода, - не моя инициатива.

          - В этом я не сомневаюсь. – Опытный садовод и бывший исследователь древней истории, уволенный на пенсию по случаю отсутствия прибыли от ненужной науки, хорошо знал своего сына.

          - Говорит, что надоело жить всё с одним да с одним.

          - Вон как, - отец недовольно нахмурился. – Не пытался переубедить?

          Сын хмыкнул и уронил ещё одно яблоко на землю.

          - В чём? В том, что я не виноват? Бесполезно.

          У опытного садовода ведро было уже почти полным, а у помощника больше попадало мимо.

          - Это верно: женщина никогда не признает своей вины, даже если и согласится с ней вслух – такая уж у них натура. Ты вот что: сосредоточься на сыне. Он шагнул во взрослую жизнь, надо подправлять, если что. И не злись, если станет перечить и возражать на каждом слове – пацаны в этом возрасте характер куют на противоречиях. Будь терпелив, не отпускай из виду, больше беседуй на всякие темы, завоёвывай доверие, воспитатель. Куда он нацелился после школы, знаешь?

          - Нет, - Иван Борисович и сам удивился, что не знает, на что пригоден его отпрыск. – Так ещё рано ведь, - попытался оправдаться.

          Борис Григорьевич усмехнулся.

          - Ра…но… ты уже опоздал, родитель, лет на пять, так что нагоняй. Оба только собой заняты и не видите, что сын вырос, мечется в поисках большой дороги, боится отстать от сверстников. Похоже, и подружка есть.

          - Какая ещё подружка! – возмутился непутёвый отец и получил в назидание свалившимся яблоком по черепушке. – Чёрт! – почесал ушибленное место. – Что ты придумал?

          - Тащи, страус, в дом, - протянул старый отец молодому сыну полное ведро, - от тебя толку и здесь мало: может, и права Надежда. – Иван Борисович хотел было вспылить, грохнуть ведром о землю, но, как всегда, сдержался в нейтральном положении. – Вижу, - переключился старый на другую тему, - и на работе у тебя нелады?

          Круглый неудачник осторожно поставил ведро, поднял с земли яблоко, деланно равнодушно надкусил.

          - Похоже, что так. – Отец молча ждал продолжения. - Похоже, что влез не на свою ступеньку.

          - Так сдай назад! – совет был быстрым, простым и неожиданным.

          - Стыдно. – Иван Борисович отбросил надкушенное яблоко.

          - Стыднее будет, когда тебя сдёрнут с позором.

          Как ни странно, но это справедливое замечание не огорчило, а обрадовало зарвавшегося архитектора – ему нужен был толчок, и он его получил.

          - Хотел бы я быть таким же отцом, как ты, - сказал, любовно глядя на воспитателя, а тот от неожиданной похвалы, к тому же от сына, самого близкого человека, смущённо крякнул, даже чуть зарделся.

          - Ладно, ладно… - смешался на мгновение, - нечего рассусоливать, давай, двигай, помощничек.

          В дверях неумеха чуть не столкнулся с дражайшей. Та, не глядя, только боковым зрением с удовольствием отметив испуг на лице дражайшего, прошла по прямой, чуть не сбив ведро с яблоками, хорошо, что он успел убрать его. Выпрямив спину, гордая, независимая, свободная, прошествовала к калитке, не оборачиваясь, рывком открыла и вышла на улицу, где можно и вздохнуть свободно. «Хозяин! Добытчик!» И как она терпела такого целых – аж жутко представить! – 15 лет?

-------