Чёрная Армада

Ковальский вынырнул из-за «сарая» — приземистого строения, устоявшего под ударами плазменной пушки, — и, прыгая, перекатываясь, уходя от «клинков», открыл бешеную стрельбу. Один рагнит вспыхнул, как факел, но остальные выстрелы ушли в белый свет. Герт тоже выглянул из укрытия и тоже открыл пальбу. Ему пришлось отступить назад, теряя с таким трудом отвоёванные у врага метры, но теперь это было не так и важно. Главное, что «клинков Тюхэ» на пути Антона стало меньше, их лес был теперь вполне проходимым.

Антон кинулся вперёд. Эта дистанция бега с препятствиями была самой важной дистанцией в истории человечества. Прыжок, кувырок, теперь распластаться на земле, чтобы не напороться на очередной «клинок», опять прыжок вперёд, перемещение на два метра — и вот уже Антон в дымящейся расщелине в относительной безопасности. Двадцать метров пройдено.

Передышка в три секунды — больше нельзя, и снова вперёд. Мелькали мгновенные стрелы разрядов, сыпались огненные брызги расплавленного камня и металла. Ребят так зажали огнём, что они не могли высунуть и носа. И всё равно Маклину пришлось высовываться, когда рагниты неминуемо должны были добраться до Антона. Маклин «выключил» сразу двоих противников и нырнул в траншею. По нему лупанули всей огневой мощью, и я не понял, накрыл ли его огонь, или он всё же остался жив.

До цели Антону оставалось метра три — не больше. Но эти три метра были перекрыты сплошным частоколом «клинков Тюхэ». Прорваться через них явно нет никакой возможности. Антон исчез. Молодец, в такой жаркой схватке сумел сохранить силы и смог переместиться на целых три метра. Он появился недалеко от глайдера и опять исчез. Надо надеяться, что теперь он внутри машины. Если это так, то мы ещё увидим, у кого перевес в военно-воздушных силах.

Но даже если Антон и там, мы всё равно потеряли время и упустили инициативу. Рагнитский глайдер, на борту которого была нарисована змейка, описал широкую дугу и тут же устремился к машине, в которую проник Антон.

Обычно для того, чтобы привести любой сложный механизм в рабочее состояние, требуется некоторое время. Вражеские пилоты ещё «разогревали» свои машины, готовясь к взлёту, глайдер же Антона с изображением изломанной стрелы на борту на миг покрылся радужной плёнкой силового поля, вздрогнул… Господи, Антон умудрился за какую-то секунду активизировать его двигатель и рабочие системы!

«Змейка» зависла над «Стрелой» и врезала по ней всеми бортовыми орудиями. Огневая мощь боевого глайдера рагнитов огромна. На площади в двадцать квадратных метров поверхность форта вспучилась, забурлила… Но «Стрела» Антона как раз в этот миг взмыла вверх, и удар пришёлся впустую… Хотя нет, один из зарядов всё-таки вскользь задел «Стрелу», машина крутанулась вокруг своей оси, клюнула носом Антон сумел выровнять её, и она с бешеной скоростью устремилась вверх, мгновенно превратившись в белое пятнышко

Два рагнитских глайдера наконец «раскочегарились» и, сорвавшись с поля, помчались следом. Воздух вспороли ослепительные полосы выстрелов. Мимо! Антон лихо уворачивался, на его стороне преимущество — ощущение «клинков Тюхэ». Кроме того, «Стрела» имела преимущества в скорости и маневренности — Антон умудрился что-то сотворить с двигательной установкой и форсировать её до предела. Двигатель долго так не выдержит, но иного выхода нет. Победитель в воздухе станет победителем и всего боя.

Воздушный поединок шёл на огромных скоростях, в безумном темпе. Частично за пилотов работали бортовые компьютеры, но не они имели сейчас решающее значение, всё определялось мастерством пилотов. Воздушный бой — это не столько холодный компьютерный расчёт, сколько интуиция пилота, его способность чувствовать машину и противника. Тут у Антона явное преимущество. Он буквально слился со своим глайдером воедино. И он опережал рагнитов на доли секунды. Ни бортовые орудия глайдеров, ни наземные батареи не могли достать мечущуюся, будто в приступе безумия, «Стрелу».

Глайдер Антона коршуном упал сверху на одну из машин противника. Столкновение казалось неизбежным. Они проскользнули друг от друга в считанных сантиметрах. Я даже не заметил, как в этом невероятном вираже Антон сумел поразить врага, но нос машины противника из зеркального стал жёлтым, что неудивительно после мощного плазменного удара, и глайдер, на миг замерев в воздухе, рухнул вниз. Он не полыхнул пламенем, не взорвался, не распался на куски. ТЭФ-двигатель начал разрушаться, глайдер на глазах стал корёжиться, бронепокрытие мялось, как фольга, во все стороны брызнули осколки. Почти мгновенно красивая боевая машина превратилась в бесформенную груду скрученных невероятной силой обломков — они искрились густым инеем, от них шёл холодный пар. В радиусе тридцати метров всё тоже покрылось инеем, в воздухе кружили снежные хлопья.

Тут Антон ухитрился сшибить ещё один глайдер. Но, несмотря на эти успехи, положение его всё усложнялось. В воздух взмыли ещё четыре машины. Огонь наземных пушек тоже полностью переключился на «Стрелу».