Чёрная лента

Эльвира тихо засмеялась и, прижав ладонь Алеся к своей груди, затянулась марихуаной:

— Как это мило…

Она покачнулась на его коленях и, потеряв равновесие, чуть не упала — удержала только его рука, сжимавшая ее грудь.

— Как это мило… — она, смеясь, запрокинула голову.

— Мне кажется, марихуана и коньяк — не лучшее сочетание, — заметил Минич.

Певица посмотрела на него из-под длинных ресниц замутненным взглядом и встряхнула белыми локонами волос:

— Все нормально… Со мной были пару случаев, когда я отключалась… Но наутро была снова собой… Десять часов сна — и никаких последствий…

Она поднесла мундштук Алесю, заставив его тоже затянуться. Потом затянулась сама, широко раскрыла алые губы, сложила их в трубочку и выдохнула дым в его лицо. И снова засмеялась, подняв брови и глядя, как рука журналиста ласкает ее грудь:

— Как это мило… Ох, как это мило… Как это мило…

Эльвира Роуз, застонав от страсти и дрожи в спине, обняла голову Алеся и впилась в него поцелуем. И… неожиданно обмякла, как кукла.

Мундштук с папиросой выпал и покатился по полу.

Минич подхватил падающее тело и бережно уложил женщину на диван. Щеки певицы побледнели, глаза закатились, рука безвольно свисала к полу. «Но все равно она была такой же обворожительно красивой, — сказал себе Алесь, глядя на нее. — Дай Бог, утром проснется без проблем».

Он поднял с пола ее мундштук, вытащил папиросу и затушил в пепельнице.

— Как это мило… — многозначительно произнес он, оглядывая комнату и пытаясь протрезветь.

В своих чувствах к певице он пока не определился, а ее план бегства в Америку ему казался просто безумием. Важно было то, что крест Витовта где-то здесь. В любом случае он должен его найти и забрать.

«Что она говорила? — стал размышлять он. — Занималась контрабандой. Сказала, что перевозить ее легко среди сценических аксессуаров». Его взгляд уперся в сундук с наклейками иностранных городов.

Открыл крышку. Платья, платья, платья, туфли, шляпки… Это не то…

Стал ощупывать сам сундук. В самом низу, в задней части, обнаружилась потайная кнопка. Открылась затворка, а за ней — полость, в которую можно было поместить книгу средних размеров. Вот где перевозилась контрабанда!

Алесь просунул туда руку — и вытащил коричневый конверт. Тот самый, который ему показали в Музее восковых фигур прошлой ночью. В нем находилось нечто тяжелое.

Недолго думая, он его открыл. Там был шестиконечный золотой крест, инкрустированный драгоценными камнями — сапфирами и изумрудами. На обратной стороне надпись на латыни: «Крест Витовта». И еще какая-то длинная на греческом.

Он задумался. Теперь ситуация изменилась. Причем, кардинальным образом. И что делать дальше? Во всяком случае, уносить отсюда ноги…

Спрятав пакет с крестом во внутренний карман пиджака, Алесь еще раз взглянул на спящую красавицу. Сел рядом, с восхищением глядя на нее. Какая же она обворожительная! И действительно от нее пахнет орхидеей — то ли это запах парижских духов, то ли запах ее тела… Он наклонился и поцеловал ее губы.

Возможно, судьба снова сведет их вместе…

— Прощай, любовь… Все было мило… — прошептал Минич ей и, уходя, повернул ключ в двери.

Открыв дверь, он остановился. «А что будет с Эльвирой, когда станет ясно, что я забрал у нее то, что она должна отвезти в Берлин?» Подумав, он покачал головой.

— Пожалуй, я тебя, красавица, унесу с собой… — сказал себе Алесь, но тут же услышал шаги в коридоре.

Он выглянул. В проходе стоял человек в черном костюме, лица в просвете коридора не разобрать, в его правой руке что-то блестело. Человек резко взмахнул своей рукой — и Минич отлетел в комнату: в его грудь вонзился нож.

— Конец… — подумал, падая на пол, журналист.

х х х

Нож торчал из груди Алеся.

«Я уже умер? — гадал он, распластавшись на полу. — Или?..»

Он раскрыл полы пиджака — нож почти насквозь пробил его блокнот, лежавший в кармане на груди. Но никакого вреда ему не принес. Зато пронзил обложку и почти все страницы.

Минич вытащил из блокнота торчащий нож, поцеловал свой блокнот и перекрестился.

— Ну, ты, курва, сейчас получишь…

Он, поднявшись на ноги, достал из заплечной кобуры револьвер «Detective Special».

Но в коридоре никого не было. Алесь простоял с минуту, целясь в невидимого противника. Убрал оружие.

— Как это мило… — сказал он себе мрачно сквозь зубы.

Глава шестая, в которой бродят ночью по Музею восковых фигур

Через минуту после того, как ушел Алесь, возле столика профессора появился официант и тут же ушел, оставив какую-то визитную карточку. Отложив вилку и вытерев салфеткой губы, Чеслав Дайнович надел золотые очки и прочел:

Отто Клаус, коллекционер

На оборотной стороне от руки было написано так же по-немецки:

«Через полчаса приходите в Музей войсковых фигур. Будьте один и никому об этом не рассказывайте».

Дайнович машинально посмотрел в сторону столика, за которым сидел немец. Столик был пуст.