Чёрная магия

— Ты вообще больше не занимаешься такой работой, приятель? Вот и всё? Я знаю, что на вывеске здания до сих пор значится «частный сыщик», но может, теперь этим занимаются твои лакеи, раз сейчас ты большая знаменитость и всё такое?

Кэл неловко улыбнулся, словно старался преподнести свои слова как шутку.

Я видела, что Блэк бросил на своего друга слегка раздражённый взгляд.

Я мысленно закатила глаза, но не из-за Кэла.

«Ты можешь выяснить, в чём дело», — пожурила я Блэка.

Мой разум резко ткнул его разум.

«Нельзя сказать, будто мы куда-то собираемся в ближайшие недели, — напомнила я ему. — Этот доктор-вампир сказал, что Ник придёт в адекватное состояние только через пару недель. И тебе не помешает отвлечься. Нам обоим не помешает, правда».

Блэк глянул на меня через плечо, и его зеркальные очки отражали моё лицо под солнцем Нью-Мехико.

«Ворчун», — мягко укорила я его.

«Перевозбуждённый, — парировал он. — Чрезвычайно перевозбуждённый, бл*дь. И из-за этого ворчун. Уж извини меня за то, что я хочу отправиться в медовый месяц со своей женой».

Я помрачнела, скрестив руки на груди.

И всё же его слова вызвали рябь боли разделения, от которой я стиснула зубы.

Я сдержалась и не напомнила ему, что воздержание от секса было его идеей, а не моей.

«Я это слышал», — пробормотал он.

«Ты и должен был услышать», — парировала я.

«Теперь ты будешь винить в этом меня?» — буркнул он.

«Я никого ни в чём не виню, — заметила я. — Просто говорю, что нам стоит помочь Кэлу. Он твой друг. И мы оба уже готовы лезть на стены, чёрт возьми».

Мы втроём сидели у бассейна под тёмно-красным зонтиком, возле стеклянного столика с тремя фруктовыми смузи, которые только что принесла официантка в белой майке.

Солнце только-только вставало из-за гор Сангре-де-Кристо.

Похожее на купол небо уже сияло ярко-голубым, и я наблюдала, как колибри собирают нектар из цветков вокруг бассейна, а синицы-гаички, камышёвки и другие певчие птицы прыгают по участкам газона и между веток.

Я наблюдала, как Блэк делает глоток своего смузи персикового цвета.

Все наши напитки были разных цветов из-за составов, которые мы заказали.

Мой был ярко-синим от водорослей и черники, смешанных с бананами.

Официантки курорта также расставили несколько подносов с едой для тех, кто может выйти к зоне у бассейна.

Я посмотрела на миски с нарезанным манго, арбузом, дыней, творогом, клубникой, черникой, бананами, мандаринами, не говоря уж о йогурте, граноле, мюсли, двух блюдах с горячим жареным беконом и яйцами, ещё одной тарелке с сардельками, корзинке булочек, к которыми прилагалось масло, джем и мёд, а несколько мисок сальсы, горшочек с тушёной фасолью и тортильи.

Кэл на моих глазах схватил кусочек бекона и с хрустом стал жевать его задними зубами.

Мы весьма вольно стали подходить к приемам пищи.

И к времени подъёма.

И к времени отхода ко сну.

Большая часть наших людей ещё не показывалась сегодня утром.

Конечно, было всего семь часов, но по меркам нашей группы это практически полдень.

У нас с Блэком в данный момент имелись свои причины избегать спальни.

Быть с ним наедине было всё сложнее и сложнее.

По той же причине сегодня утром я встала в ту же секунду, когда открыла глаза, затем сходила в туалет, накинула халат и шлёпки и пошла к бассейну.

Я убрала волосы в хвостик, пока спускалась в лифте.

Когда я намотала сто с лишним кругов, перестала плавать и наконец-то остановилась под трамплином для прыжков в более глубокой части бассейна, я обнаружила, что Блэк ждёт меня.

Я начала плавать ещё до восхода солнца, в свете убывающей луны и моря звёзд Нью-Мексико, но когда я остановилась, уже светлело, пусть солнце ещё и не поднялось над горами. Я смотрела, как небо теплеет и озаряет пустынный ландшафт, заливая мягкими лучами террасу и заставляя Блэка надеть солнцезащитные очки.

Я знала, что через несколько часов пустынное солнце будет уже не таким нежным.

Когда я впервые увидела его этим утром, Блэк сидел за тем же столиком, что и мы сейчас, на том же стуле, под тем же тёмно-красным зонтиком.

Он вообще ничего не говорил, когда я впервые подплыла к краю бассейна.

Он даже не пожелал мне доброго утра.

Он просто смотрел на меня в раздельном лаймово-зелёном купальнике, и с его лица не сходила та же хмурая гримаса, которая сохранялась и сейчас.

Он наблюдал, как я рывком выбираюсь из воды, опираясь на руки.

Он смотрел, как я подхожу к нему, и вода с меня капает на террасу, вымощенную синей плиткой.

Он не переставал хмуриться.