Читаем Чёрная речка. До и после (К истории дуэли Пушкина) полностью

J'ai enfin fait la connaissance de Madame la comtesse de Lerchenfeld, qui est telle que je vous l'ai dépeinte dans mes dernières lettres, il n'y a pas un mot à y changer; mais lui est délicieux, vous ne pouvez vous figurer cet homme dans son intérieur, et pour le moins aussi ennuyeux que par le passé et beaucoup plus avare. Car voilà un de ses derniers traits: ayant l'intention de faire voir Peterhoff à sa femme, il engage Coutousoff et le remplaçant de feu votre ami Dekenfeld à l'accompagner, et propose en même temps une espèce de pique-nique, disant que si on les voyait arriver ainsi, on leur faira payer un argent fou pour un fort mauvais dîner. Il charge Coutousoff du Lafitte (2 bouteilles) et de deux bouteilles de champagne, ce qui était une affaire de 50 roubles; quant à lui il devait se charger du reste. Eh bien, il a été assez crasseux pour n'apporter le lendemain qu'un vieux morceau de bœuf que l'on avait servi la veille à table, du pain, et de la moutarde. Ces deux autres messieurs ont été tellement honteux pour lui qu'à leur propres frais ils ont commandé un dîner à l'auberge que monsieur le comte Lerchenfeld, ministre du Roi de Bavière, a mangé sans leur demander d'où ils l'avaient pris; enfin c'est dégoûtant à dire. Pour ce qui en est de ses fonctions de mari, je suis persuadé qu'il les remplit fort mal, et c'est lui-même qui a eu l'esprit de me mettre dans cette confidence; dernièrement en me parlant des plaisirs de sa bonne ville de Munich et les comparant à ceux de Pétersbourg il m'a dit: "Voyez mon cher, les plaisirs chez moi sont rares, mais par contre ils sont bons. Ce n'est pas comme ici où ils se succèdent tellement qu'il est impossible d'en jouir car il en est de ceci comme d'un homme marié, quelque jeune et quelque jolie que soit sa femme, il est impossible de se décharger toujours", et cette idée lui a tellement souri qu'il l'a répétée au moins dix fois de suite; j'espère que la confidence est naïve.

Voilà pour ma famille diplomatique. Il faut aussi que je vous parle d'une seconde, c'est celle des Luttzerode, qui certainement a remplacé les Soutzo en tout, et pour tout; grande famille; mari tellement bavard qu'il en est ennuyeux; quant à la manie des visites, je crois qu'ils seront encore plus puissants que les Soutzo; mais aussi ils ont eu dernièrement une mésaventure qui a fait les délices de toute la société. Je ne sais pourquoi ils se sont mis en tête que l'individu qui remplace le comte de Nesselrode était marié (je ne sais pas son nom). Voilà que toute la famille monte en voiture et la nuit [se] flanque en route pour la première verste sur le chemin de Peterhoff. Arrivés là, ils demandent si le Monsieur est à la maison, l'on dit que oui; le domestique s'étant mal expliqué, le Monsieur les reçoit et croyant le mari seul, il fait entrer et reste en robe de chambre. Figurez-vous l'étonnement de cette pauvre femme arrivant dans la chambre, croyant trouver une dame, [qui] ne trouve que cet homme en robe de chambre, ne sachant comment prendre la chose, et [qui] lui demande si sa femme était souffrante; surcroît de mystification, car l'individu lui répond que sa femme était morte et enterrée depuis 20 ans. Vous [vous] figurez si elle s'est sauvée et si elle a voulu cacher sa mésaventure; peine inutile, car le soir même il n'était question que de ceci dans tous les salons.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Клуб банкиров
Клуб банкиров

Дэвид Рокфеллер — один из крупнейших политических и финансовых деятелей XX века, известный американский банкир, глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл.Рокфеллер известен как один из первых и наиболее влиятельных идеологов глобализации и неоконсерватизма, основатель знаменитого Бильдербергского клуба. На одном из заседаний Бильдербергского клуба он сказал: «В наше время мир готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия».В своей книге Д. Рокфеллер рассказывает, как создавался этот «суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров», как распространялось влияние финансовой олигархии в мире: в Европе, в Азии, в Африке и Латинской Америке. Особое внимание уделяется проникновению мировых банков в Россию, которое началось еще в брежневскую эпоху; приводятся тексты секретных переговоров Д. Рокфеллера с Брежневым, Косыгиным и другими советскими лидерами.

Дэвид Рокфеллер

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное