Читаем Чёрная речка. До и после (К истории дуэли Пушкина) полностью

Je ne sais si je vous ai déjà dit que Madame Jermoloff avait accouché d'un gros garçon et que le père en question ne s'était pas trouvé là dans le moment. Il était à Moscou, mais dès qu'il a appris que son épouse était délivrée heureusement il revint. Ce qu'il lui dit pour la consoler de ses douleurs, je n'en sais rien, car il est plus réservé que jamais; on dirait qu'il est honteux de sa bonne fortune. Pour mon compte, je suis resté fidèle et je m'en trouve bien; mais d'un autre côté en fait de société d'hommes, je me trouve beaucoup mieux, je ne sais si je vous ai dit que je voyais Linski presque tous les jours ainsi que Platonoff qui sont deux charmants garçons et d'une existence très agréable. Quant à mon ami Gevers, je le vois très rarement. Il ne quitte pas la ville et moi je n'y vais presque jamais, car c'est d'un ennui à périr. Cependant nous allons quitter la campagne à la fin de ce mois; j'ai déjà envoyé mon premier homme de confiance en ville pour qu'il fasse arranger mon logement et remettre les rideaux que j'ai fait faire à neuf, c'est-à-dire laver; et dès que tout ceci sera prêt, je crois que je rentrerai, car je souffre depuis qu'il fait humide, et j'ai vu Sadler qui m'a dit qu'il fallait absolument que je recommence à me soigner. Mais soyez sans inquiétude, il a dit qu'avec peu de soins, il me remettra tout à fait, je crois que cela sera facile car je mène une vie très réglée, et dès que je rentrerai en ville, je me mettrai en ménage avec Gevers qui se fait faire la cuisine par la femme du portier et je vous assure que ce n'est pas une cuisinière comme la vôtre, mais elle a bien son mérite. Dites-moi donc pourquoi dans la dernière lettre vous avez donné à Gevers le titre de Monsieur, ne le faites plus si vous n'avez pas de raison particulière car ça lui a fait beaucoup de peine. C'est un grand malheur pour vous que le choléra règne en Italie, mais il faut espérer, et je suis presque sûr qu'il ne gagnera pas tout le pays et que vous trouverez un coin pour vous soigner. Vous savez si j'aurai du plaisir à vous revoir revenir, mais j'ai encore parlé hier avec Sadler touchant votre intention de revenir ici, et si cela était possible; il m'a dit que sous aucun prétexte vous [ne] devez revenir avant une année si vous avez envie de guérir tout à fait, car il a ajouté que le climat de Russie vous tuerait; de sorte [que] voyez si je vous laisserai revenir après une pareille confidence: moi je vous conseille de ne pas aller en Italie si le mal n'a pas tout à fait disparu, car il ne vous aime pas, il l'a malheureusement déjà prouvé une fois, mais allez passer votre hiver à Vienne ou à Paris et vous nous reviendrez le printemps gros et gras. C'est une lettre que Bray doit vous apporter, Dieu sait quand elle arrivera; depuis 8 jours il remet son voyage d'un jour à l'autre, il ne peut se décider à nous quitter.

Adieu mon bien bon, je vous embrasse du fond de mon cœur.

Votre tout dévoué

d'Anthès

Je vous en prie, mon cher, envoyez-moi mon linge le plus tôt possible car je n'ai presque plus rien à mettre.

Петербург, 18 августа 1835

Мой драгоценный, не могу не начать своё письмо со сплетен, что ходят о вас и ваших политических планах. Здесь только и говорят о том, как вы хлопочете, чтобы уехать из Петербурга и получить назначение в Вену; я не стал бы писать вам об этом, уверен, это неправда, но всё же вам, наверно, полезно знать об этих слухах, ведь если кое-кто умышляет в этом отношении против вас, милосердней будет с самого начала избавить его от целой кучи демаршей, каковые он может посчитать необходимыми для достижения своей цели.

Тысяча благодарностей за 1500 рублей, которые вы уплатили за меня Стефани[58]. Теперь я признаюсь, что вы сняли у меня камень с сердца, ведь одному Богу ведомо, чего бы я не сделал для исправления этой глупости, для меня было бы просто ужасно запоздать с выполнением обязательств перед этим человеком. Кажется, в предпоследнем письме я уже писал, с какой признательностью принимаю всё, что вы благоволите делать для меня; я не стал много распространяться на этот счёт, так как предпочитаю сказать вам всё это после того, как крепко обниму, когда вы вернётесь в Петербург. Мне так больше по нраву, и сделаю я это столь чистосердечно, что жаль было бы опережать предвкушаемое удовольствие.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Клуб банкиров
Клуб банкиров

Дэвид Рокфеллер — один из крупнейших политических и финансовых деятелей XX века, известный американский банкир, глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл.Рокфеллер известен как один из первых и наиболее влиятельных идеологов глобализации и неоконсерватизма, основатель знаменитого Бильдербергского клуба. На одном из заседаний Бильдербергского клуба он сказал: «В наше время мир готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия».В своей книге Д. Рокфеллер рассказывает, как создавался этот «суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров», как распространялось влияние финансовой олигархии в мире: в Европе, в Азии, в Африке и Латинской Америке. Особое внимание уделяется проникновению мировых банков в Россию, которое началось еще в брежневскую эпоху; приводятся тексты секретных переговоров Д. Рокфеллера с Брежневым, Косыгиным и другими советскими лидерами.

Дэвид Рокфеллер

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное