Чёрная речка. До и после (К истории дуэли Пушкина)

Mon cher ami la lettre ci-jointe vous aurez la bonté de la lire et puis de l'envoyer à son adresse si toutefois elle est bien. Voilà son historique: tu te rappelles sans doute de la personne qui est venue l'année dernière à Pétersbourg et tu sais aussi quels ont été nos rapports ensemble; après son départ elle m'avait prié de lui écrire pour le tenir au courant de ce qui se passerait, je m'en suis abstenu et je crois avoir bien fait, et les deux lettres dont je parle ne sont qu'une fiction pour m'en débarrasser cependant sans l'offenser, car c'est une personne qui a rendu des services à mon beau frère. Voilà pourquoi j'en ai eu recours à ce moyen: ne recevant pas de mes lettres, il m'a écrit il y a quelque temps pour s'en plaindre, puis il m'a donné de nouvelles commissions que j'ai remplies très fidèlement, mais l'on m'a conseillé de rompre poliment avec lui vu que cette correspondance ne pouvait servir à rien si ce n'est [à] me compromettre.

De plus il m'avait aussi marqué que son intention était de revenir l'été, et l'on m'a chargé de l'en détourner, sans cependant [le] lui dire ouvertement, voilà pourquoi la dernière phrase de ma lettre, enfin si elle ne remplissait pas son but ou si tu la trouvais mal écrite, tu me feras plaisir en l'écrivant toi-même, chose que tu peux faire très facilement car il n'a jamais vu une ligne de mon écriture; quoiqu'il m'eût écrit très souvent pour savoir le résultat de mes démarches, moi j'ai toujours fait les réponses verbalement. J'ai trouvé cela plus prudent.

Mes chemises n'arrivent pas et Dieu sait quand je les aurai. Gevers a une pièce de toile qu'il veut me vendre au prix coûtant. Je ne sais pas si je dois la prendre ou non. J'attends ton conseil: en attendant le bruit court qu'il veut se marier, qu'il en a au moins fait la demande. Je ne sais pas encore quelle est la malheureuse, mais j'espère que de plus grandes informations me mettront sur les traces.

Adieu mon cher, je t'embrasse comme je t'aime.

d'Anthès

Петербург, 6 января 1836

Мой драгоценный друг, я тоже спешу сказать тебе, сколько счастья доставило мне твоё письмо от 24-го: я же знал, что Король[125]не станет противиться твоей просьбе, но думал, что это причинит больше препятствий и хлопот, и мысль о том была мне тягостна, поскольку дело это оказывалось для тебя ещё одним поводом для огорчений и беспокойств ради моего счастья. Меж тем уже скоро наступит для тебя пора отдыхать да любоваться, как я стараюсь быть достоин всех твоих благодеяний; однако будь вполне уверен, мне ничуть не нужен был королевский указ, чтобы не расставаться с тобою и посвятить всё своё существование тебе — олицетворению того, что есть самого доброго в мире и что я люблю более всего, да, более всего, теперь я могу так написать, раз ты в Париже и я не рискую, что ты где-нибудь забудешь или обронишь письмо, ведь в Сульце есть люди, которых это огорчило бы, а, находясь на вершине счастия, не следует забывать об остальном мире. Однако нежность — чувство, столь неотрывно сопутствующее благодарности, и оттого я люблю тебя больше, чем всех своих родственников вместе, и не могу долее откладывать это признание. Может быть, нехорошо обнаруживать подобные чувства, но что поделаешь, никогда не умел я владеть собою, даже в самых обычных обстоятельствах, как же ты хочешь, чтобы я устоял перед желанием дать тебе прочесть всю глубину своего сердца, где нет и никогда не будет ничего тайного от тебя, даже того, что дурно, — ты ведь добр и снисходителен, и я на это полагаюсь, как и на твою дружбу, уж она-то меня не оставит, убеждён, так как никогда в жизни я не сделаю ничего такого, чтобы лишиться её.

Поздравляю, что ты наконец в Париже, и уверен, что это пойдёт тебе во благо, если только не станешь часто посещать салоны иностранцев, где для людей нервических слишком неблагоприятная обстановка, а я думаю, что ты как раз из их числа.

Настоятельно рекомендую тебе одного из моих давних друзей, о котором ты, без сомнения, много слышал в Сульце, — это маркиз де Лавиллетт; он большой умница и всю свою жизнь провёл в Париже, так что он будет полезен тебе во всех делах. Меня он очень любит и, что ещё важнее, не раз это доказывал; мы провели вместе 18 месяцев в деревне близ Блей[126], и, не будь его, я наделал бы немало глупостей. Словом, когда увидишься с ним, расскажи, коли захочешь сделать ему приятное, подробно обо мне и будь с ним мил. Он вполне этого заслуживает.