Чёрная Тень

– Она бы так разозлилась, что избила бы тебя до полусмерти! Так сильно, чтобы ты и думать забыл, как рисковать нашими жизнями в поисках какой-то чокнутой ведьмы-шептуньи. Ты бы сейчас, например, искал мага, владеющего заклинанием заморозки, которое исправит твою распухшую рожу! – он разразился безудержным хихиканьем, и ему пришлось впиться когтями мне в плечо, чтобы не свалиться.

– Ах ты маленький засранец, я так и знал, что ты меня подставляешь!

Он не сразу успокоился. А потом сказал:

– Нет, я серьезно, тебе нужно было ее поцеловать.

Мне хотелось схватить поганца и закинуть на ближайшее дерево, но он бы просто спланировал обратно мне на голову. Треск у нас за спиной заставил меня резко обернуться, так что я едва не уронил Рейчиса. Но я ничего не увидел.

– Просто ветер, – заметил белкокот. – Он носит листья, а они…

– Я знаю, как это работает.

– И все равно надо было подождать Фериус.

Ага, подумал я, когда новый порыв ветра закружил листву вокруг нас. Я тоже так думал.

– Фериус не пустила бы нас, – сказал я не столько Рейчису, сколько самому себе. – Она сказала бы очередную ерунду вроде: «Никогда не обращай внимания на слухи про знахарок и ведьм-шептуний, малыш… это просто чушь».

Рейчис ухмыльнулся.

– А потом Рози сказала бы: «Моя… сестра… без нужды сочувствует… отшельникам», – собезьянничал Рейчис.

Для зверя он довольно хорош в передразнивании людей.

– А Фериус ответила бы: «Сестра, так говорят перед тем, как подрацца».

– Точно-точно, а потом Рози бы ввернула: «Ты сбилась с пути, идущая по пути Полевой Ромашки. Теперь мы должны драться насмерть… а может, просто снова играть в карты и таращиться друг на друга».

На меня напал такой хохот, что мне пришлось ухватиться за дерево, чтобы не упасть. Мы с Рейчисом продолжали этот выдуманный разговор, все глубже заходя в болото. Мы знали, что надо бы остановиться, но почему-то не могли.

В конце концов Рейчис сказал:

– Знаешь, почему это дурацкая затея?

– Ты уже сказал. Раз десять.

– Да, но ты знаешь, почему это дурацкая идея?

Я остановился.

– Почему?

Рейчиса пробрала дрожь.

– Потому что у меня от этого места мурашки по шкуре, а я белкокот, обычно это мы вызываем у других мурашки.

Мы услышали легкий смех, словно ветроловка закачалась на ветке. Он танцевал вокруг нас, будто каждая нотка крепилась к спинке летающего вокруг нас насекомого.

– Кто там? – спросил я, уже запуская руки в мешочки за поясом.

– Неужели никто не предупредил тебя, господин меткий маг? Опасно связываться с Мамой Шептуньей в ее собственном доме.

Рейчис заворчал и принюхался.

– Я ее не вижу.

– Кто ты? – спросил я и закрыл глаза, чтобы понять, откуда донесется ответ.

– Зачем спрашиваешь, джен-теп? – она протянула это слово, так что оно прозвучало как джеенн-теееееп. – Может, пытаешься обмануть Маму Шептунью? Может, пришел убить ее?

– Мы никого не собираемся убивать, – парировал я.

– Нет?! – переспросил Рейчис, и в его голосе явно прозвучало разочарование.

Мои попытки определить по звуку, местоположение ведьмы позорно провалились. Она словно бы носилась по воздуху вокруг нас. Рейчису тоже не удавалось уловить ее запах.

– Что-то здесь не так, – заключил белкокот.

– Мои духи не хотят, чтобы вы нас выследили, меткий маг. Они колеблют воздух. Духи всегда помогают Маме Шептунье.

– Тогда почему ты боишься показаться? – спросил я. – Предпочитаешь оставаться невидимкой, заражая невинных Черной Тенью?

– Черной Тенью? – выплюнула она. – Не надо говорить тут такие вещи, меткий маг.

Шорох листьев и хруст густого подлеска наполнили воздух.

– Хочешь увидеть Маму Шептунью? Берегись своих желаний.

Я совсем не ожидал увидеть фигуру, появившуюся из-за деревьев. Я воображал женщину за сорок или даже за пятьдесят, крупную и мощную. А увидел девочку лет десяти-одиннадцати, не больше, босую, в простом крестьянском платье до пят. Волосы у нее были длинные и черные, и на ней была шляпа, которая, не будь она такой помятой и потертой, подошла бы какому-нибудь богатому господину.

– Ты еще ребенок, – сказал я вслух. Наверно, не лучшая моя идея.

– Я – то, что ты видишь, меткий маг, и то, чего ты не видишь, тоже.

Рейчис издал низкое ворчание.

– Она мне уже не нравится.

Девочка сделала еще один шаг к нам, и чем ближе она подходила, тем сильнее мне становилось не по себе от ее присутствия, словно она была здесь своя, а мы чужие.

– Не подходи, – сказал я.

– А то что? – спросила она, голос у нее был детский, а манеры – взрослой женщины. – Сожжешь меня своими чарами? Давай, меткий маг, покажи Маме Шептунье, на что ты способен.

Я вовсе не собирался поджаривать девчонку, даже если она и не была девчонкой.

– Я не хочу ссориться. Мне нужно кое-что спросить.

Девочка усмехнулась.

– А вдруг я хочу поссориться?