Чёрная вуаль

– Либо так, либо… – я закрыла багажник и продолжила. – Я убью его своими руками, да хоть здесь, оставлю на нём твою ДНК и позвоню в полицию. Как долго ты сможешь просидеть в своём домике, прячась от полиции?

– Я могу прямо сейчас вырубить тебя, положить рядом с ним, и будете вы гнить долго и счастливо.

– Ты бы придержал свои фантазии. Я написала подруге, договорились с ней встретиться утром у меня дома, когда она обнаружит моё отсутствие, позвонит родителям, которые увидят отсутствие машины, позвонят в полицию и, зайдя в мою квартиру, наткнутся на интересную коллекцию с номерами, именами и фото, прошу заметить. Через пару часов после обнаружения моего отсутствия ты будешь заключен в наручники и жалобно звать адвоката.

Женя некоторое время с бесстрастным лицом смотрел на меня, потом рассмеялся.

– А ты молодец! Горжусь тобой.

В ответ я пожала плечами.

– Выдвигаемся. Твой приятель хочет выбраться из багажника.

Сев в машину, я двинулась за Женей. Путь пролегал через большое количество маленьких лесов, большое поле, трясину вблизи заросшего озера; мы заехали в густой лес и когда проехали по нему порядка десяти минут, вдали я заметила дом. Снаружи он был почти чёрным, сливался с зарослями лиственных деревьев и мхом. Он кажется меньше, чем есть на самом деле.

Чтоб вытащить Руслана из багажника, Жене пришлось ударить его камнем по голове, сознания он не потерял, но ориентация в пространстве давалась ему тяжело. Вдвоём мы донесли Руслана до подвала, привязали к колонне, сняли скотч со рта и отошли в сторону. Я чтоб переодеться, Женя перевести дыхание. Пока он осматривал Руслана, я переложила шприц в сменные штаны.

– Что здесь происходит? – подал признаки жизни Руслан.

Достав из сумки нож, я подошла к нему.

– Привет, – с улыбкой произнесла я.

– Что за ёбаная шутка? Развяжи меня!

В ответ я покачала головой.

– Алана, не смешно, – лицо его стало меняться, к гневу добавилась толика паники.

– А мне смешно, весело.

– Это за то, что я вспылил на тебя? Честно, я не пойду в полицию. Забудем всё. Как будто ничего не было. Разойдёмся.

– За этим так весело наблюдать, как они молят и рвутся на свободу, – сказала я, повернувшись к Жене.

Он стоял в тени, убрав руки в карманы, молча наблюдал.

– Алана! Я освобожусь, и тебе мало не покажется, я тебе… – начал говорить Руслан.

– Что ты мне сделаешь?! – закричала я, вплотную подойдя к нему. – Что ты можешь сделать в своём положении? НИЧЕГО! Ты НИЧЕГО мне не сделаешь! Посмотри вокруг! – разведя руки в стороны, выпалила я. – Ты видишь моё лицо, ты видишь ЕГО лицо. На какие мысли это наводит?

Руслан смотрел на меня ошарашенно.

– Думай, мой хороший, ДУМАЙ! Это значит, ты отсюда живым не выйдешь. Это значит, ты СДОХНЕШЬ здесь.

В глазах Руслана крутились шестерёнки, грудь вздымалась, к лицу приливала кровь.

– Зачем? – прошептал наконец он.

– Ох, давай пораскинем мозгами. Ты, будучи в пьяном угаре, узнал меня на улице и спустя несколько месяцев решил потащить меня в полицию вместе с собой, потому что замучила совесть. Бедняга.

– Что мне оставалось делать? Я больше не мог это выносить, – так же тихо лепетал он.

– Страдаешь? Варись сам в этом дерьме, меня трогать не смей, – рыкнула я.

– Я был в отчаянии. Тем более ты тоже причастна к…

– Причастна? Хм. Какая роль у меня в том случае… хм… давайте подумаем. А! Никакая. Я только кинула вам идею, а вы, как щенки, ринулись исполнять.

– Я ради тебя всё это сделал, – воскликнул Руслан, подняв глаза.

Я рассмеялась. Дала волю эмоциям. Слышать второй раз этот абсурд просто невыносимо.

Он был в растерянности, паника скакала в его зрачках. Подойдя впритык к нему, я заговорила:

– Ради меня ты трахнул девчонку, которая нравилась твоему другу? Ради меня ты засаживал ей по самые гланды? Ради меня вы подстёгивали друг друга, у кого виртуознее выйдет поиметь её? Всё ради меня, всё ради любви. Прекрати утешать себя мыслями, что ты был ведом и наивен, – придав своему голосу былую томность и хриплость, продолжила. – Если б она была жива, скажи я тебе насадить её на свой инструмент, ты бы побежал это делать, потому что ты хочешь этого, и, услышав разрешение и одобрение, помчался бы со всех ног претворять в жизнь желаемое. Опровергни мои слова. Скажи, что это не так.

Отступив на два шага, неотрывно смотрела в его лицо и ждала ответа. Глаза напротив бегали, рот широко открыт и ловит воздух. Руслан расплакался. Растянув губы в улыбке, я ушла в тень к Жене.

– Есть идеи, как он проведёт последние мгновения? – спросила я.

– Удушье?

– Как скучно, – сморщив нос, ответила я.

– Значит, он один из тройки?

– Ага.

– Какие чувства испытываешь к нему?

– Никаких, – отрезала я.

– Ты что-то чувствуешь. Под этими рёбрами бьётся сердце, и оно насквозь сочится. А теперь загляни глубже и ответь, – сказал Женя, заглядывая куда-то дальше, чем мои глаза.

Я замерла, насильно заставила себя проанализировать своё существо. Что можно чувствовать к человеку, с которым пересекалась пару раз, и единственное, что вас связывает, – это преступление? Человек у колонны не стоит ни капли сочувствия, сожалений.

– Отвращение.

– Обоснуй.