Чёрное на чёрном

Оранжево-жёлтые направленные светильники освещали переднюю часть похожей на замок основной постройки, придавая ей ещё более драматичный вид, чем на дневных фото. Фонари точечно освещали просторный двор, раскинувшийся перед нами, дополнительный свет лился из квадратных ниш, встроенных в цемент. Сама пирамида светилась слабым жёлтым свечением, из-за чего казалась чужеродной, но в то же время совершенно уместной посреди каменного двора. Более мелкие пирамиды по обе стороны, расположенные ближе к U-образной постройке, также освещались изнутри.

Зеркальные бассейны окружали пирамиду с трёх сторон, но ни один из фонтанов не был включён, поскольку сейчас была середина ночи.

Опять-таки, тишина казалась странно абсолютной.

Мы пересекли край парка, и украшенная орнаментом каменная арка осталась справа от нас, когда мы вошли на дорогу, пересекая её по диагонали. Я ощущала себя беспокойно видимой, когда мы вошли прямо в свет фонарей, кольцом окружавших сам разворот, но я не замедлила шага.

Я также никого не видела, ни единой души.

Как только мы подошли ближе к стеклянной пирамиде, прямо перед нами оказалась статуя одинокого солдата на гарцующей лошади, виднеющаяся лишь как тёмный силуэт на фоне стекла пирамиды. Я обернулась на Ришелье, как только мы подошли к краю каменного дворика, поражаясь масштабам этого древнего места, красоте балконов и колонн, окаймлявших нас с трёх сторон.

Я никогда прежде не была в Париже — или во Франции вообще.

Только сейчас до меня дошло, как странно, что моё первое видение самой знаменитой достопримечательности города было именно таким.

— Где люди? — тихо спросил меня Ник.

Я понимала, что он избегает шипящих звуков, которые будут слышны сильнее. Я знала, что он поступает правильно, хоть место и казалось совершенно пустынным.

Я не замедлила шаг, чтобы ответить ему.

— Я не знаю, — призналась я.

— Мне это не по духу, док.

Я кивнула, оглядываясь на него. Его глаза не переставали сканировать открытое пространство вокруг нас даже для того, чтобы взглянуть на меня.

Мне это тоже не нравилось, но я не знала, что с этим делать.

Мы приблизились к пирамиде, не обменявшись больше ни словом. Когда я взглянула на Энджел, она запустила руку в свой тёмный плащ. Я знала, что она скорее всего держалась за рукоятку одного из пистолетов — как минимум, того, что с транквилизатором. Я её не винила, но я была рада, что она держала оружие вне поле зрения на тот случай, если из дюжин окон или темных коридоров за нами кто-то наблюдает.

Все мы ожидали, что вход в пирамиду будет закрыт.

Я действительно не знала, как мы попадём внутрь, но я бы ни за что на свете не подумала, что мы пройдём через главный вход. Когда я направилась к этому входу, это делалось с полуосознанной мыслью просто проверить, поискать признаки охраны или других людей.

Или, возможно, это было продиктовано каким-то другим инстинктом, который я менее осознавала.

Ник и Энджел без возражений последовали за мной, проходя мимо рядов хромированных столбиков, по диагонали торчавших из цемента и днём отмечавших направление людских очередей к стеклянной постройке.

Когда мы добрались до входа, я резко остановилась.

Там находились вращающиеся стеклянные двери, но ничто не блокировало их с той стороны. Я не видела запиравших их металлических решёток, никаких ворот перед прямоугольным входом мимо резной вывески входа в музей. Я не видела ничего, что указывало бы на то, что эти стеклянные двери вообще заперты. Вытащив телефон, я включила его ровно настолько, чтобы взглянуть на GPS.

Блэк находился справа от нас.

Определённо южная сторона музея, значит, Денон. Казалось, он находился ближе к павильону Салли, то есть восточная сторона музея, а не там, где хранилась Мона Лиза и несколько других шедевров Да Винчи.

Погасив экран, я направилась прямиком к вращающимся дверям, не убирая телефон. Ник пошёл за мной, немного ускорившись, чтобы догнать и идти рядом. Я ощутила от него искру паники прямо перед тем, как он коснулся моей руки, пытаясь меня притормозить.

— Что ты делаешь? — пробормотал он.

Я не ответила, просто жестом показала им с Энджел подождать, оставаться позади, не подходить слишком близко. Я знала, он ожидал, что вокруг нас взревут сирены, как только я коснусь этой двери, но к тому моменту я уже сомневалась. Такая тишина этим вечером казалась слишком удачным совпадением.

Нас приглашали внутрь.

Ник проигнорировал моё предупреждение, присоединяясь ко мне как раз тогда, когда я добралась до стеклянных дверей.

— Думаю, они открыты, — пробормотала я.

— Я не об этом беспокоюсь, Мири.

Я подняла взгляд. Я могла посмотреть ему в глаза, поскольку мы стояли перед дверьми пирамиды, и жёлтый свет сиял через стекло вокруг нас.

— Нас направляют, — сказал он ещё тише. — Тебя направляют, Мири.

Я кивнула, переводя взгляд обратно на дверь.

— Я знаю.

Когда я в следующий раз подняла взгляд, его челюсть заметно напряглась даже в свете пирамиды.

— Ты им позволишь? Направлять тебя?

Я вскинула руку, стискивающую телефон.