Чёрное сердце

Филипп перехватил мое внимание, ласково сжав мой подбородок рукой в кожаной перчатке.

— Как твои дела, воительница?

— Мы нашли Кеву.

— Вот как? И где же она была?

— В лесу. Кто-то попытался убить, ранив ножом в живот, а потом сбросил умирать в яму.

На лице Филиппа вспыхнуло удивление, потом — гнев. Поразившись такой реакции, я спросила:

— Что ты делаешь здесь?

И все испортила. Глаза Филиппа недобро прищурились, губы плотно сжались.

— Не твое дело. Тебе пора.

— Нет, — сопротивляясь, я ухватила его за руку. — Каждый раз, когда я подхожу ближе, ты пытаешься отогнать меня! Я хочу знать!

— Уверена?

Филипп наклонился ко мне так близко, что я чувствовала его дыхание на своих щеках.

— Иногда правда может быть чересчур жестокой, моя милая. Тебе и в самом деле пора уходить, пока нас не застукала стража.

Я хотела возразить, напомнить ему, что присутствую тут вроде как во сне, но Филипп неожиданно привлек меня к себе, и, проведя большим пальцем по моей губе, поцеловал.

Слова застыли на моих губах. Затаив дыхание, я ответила на поцелуй, прильнув к нему всем телом. Мои руки взметнулись вверх, запутались в его волосах, желая притянуть его как можно ближе.

Оторвавшись от моих губ, Филипп тихо простонал:

— Что ты со мной делаешь…

— Ничего. Я ничего не делаю, — шепнула я в ответ, смотря ему в глаза. Темные, как ночь, они светились от неумолимой жажды страсти.

Он прижал меня ближе, грубо поднимая вверх, так, что мои ноги оторвались от земли и беспомощно зависли в воздухе. Я не чувствовала под собой опоры, и обхватила его ногами, жадно отвечая на очередной поцелуй.

Он — моя точка опоры.

Тихий свист, а затем торопливые шаги заставили нас отпрянуть друга от друга. Поставив меня на пол, Филипп обернулся, и с досадой выругался:

— Стража! Тебе пора уходить.

Не глядя, он толкнул меня в солнечное сплетение раскрытой ладонью. Не больно, но на секунду дыхание перехватило, а когда я открыла рот, стремясь глотнуть больше воздуха, то обнаружила себя лежащей возле кровати в своем номере.

В дверь громко забарабанили, затем раздался встревоженный голос Марека:

— Стела! Ты в порядке? Открой мне дверь, или я вышибу ее!

— Секунду, — крикнула я так, чтобы Марек меня услышал.

И, запутавшись в простынях, легко соскользнула на пол. Очевидно, мое тело приземлилось с жутким грохотом, потому что в следующее мгновение Крассен выполнил свое обещание.

И выбил дверь.

Ударившись о стену, она оставила на ней знатный след в виде вмятины от дверной ручки. Марек влетел в номер, сверкая глазами, и, обнаружив меня на полу, растерялся.

— Стела? Что ты делаешь?

— Лежу, — непринужденно ответила я, двумя руками подтягивая простынь повыше.

Спать я легла в просторной сорочке, которая имела один существенный недостаток: она была очень короткой. Намного короче, чем допустимо для леди из знатного рода. Вообще-то, раньше она доходила мне до колен, но я собственноручно обрезала ее, так как во время сна подол путался и закручивался в тугой узел.

Марек уставился на мое лицо так, словно у меня вырос третий глаз. Все остальное, в том числе и голые ноги, он успешно игнорировал.

— Не поможешь встать? — поинтересовалась я.

Без лишних слов Марек ухватился за мою вытянутую руку, и дернул на себя. И не рассчитал силу. С коротким криком удивления я взмыла в воздух, чтобы потом больно врезаться в грудь моего напарника.

Марек отреагировал мгновенно — опустив мою ладонь, он бережно обхватил меня за талию, помогая восстановить равновесие. Когда мне это удалось, я деликатно кашлянула, проговорив:

— Спасибо.

Мы молча уставились друг на друга, пока пауза не стала неловкой. Опомнившись, Марек пробормотал извинения и отпустил меня.

Я прошествовала в ванную, откуда крикнула ему:

— Подожди меня, я скоро!

Быстро собравшись, вышла уже в полной экипировке: темные штаны, высокие сапоги до колен, широкая черная рубашка и плащ. Марек, увидев кинжал на моем бедре, присвистнул.

Я улыбнулась ему, радуясь, что он не заметил еще один, спрятанный в голенище.

— Ну что, идем?

— Да, конечно.

Он посторонился, пропуская меня вперед. Выйдя из гостиницы, мы оседлали коней и сначала заглянули к господину Кике — узнать о состоянии Кевы. Целителя на месте не было, но Логан, встретивший нас в крохотном зале, мрачно объявил, что Кева еще не очнулась.

— Старик говорит, что она обязательно поправится, — добавил Хилл.

Я торопливо кивнула и заметила:

— Разумеется, поправится. Она же такая сильная. И ты рядом с ней.

Логан мимолетно улыбнулся мне, благодаря за поддержку. Марек тоже сказал другу несколько подбадривающих слов, и мы покинули дом господина Кике, щурясь от яркого солнца.

Наш путь лежал на улицу Белых Огней. Она носила причудливое название в честь множества магических кристаллов, которые зажигали здесь в вечернее время. Они сияли ослепительно белым светом, рождая ассоциации со снегом или льдом, но сейчас огоньков не было. Вместо них на улице толпилась куча народу — судя по обилию людей, неподалеку была то ли ярмарка, то ли распродажа.

С трудом протиснувшись сквозь толпу, мы зашли в первую попавшуюся лавку и спросили у продавца, где живет Ария Экли.