Чёрное солнце

Я не стала возмущаться, за это можно было еще сильнее отхватить, и, быстро натянув джинсы, двинулась куда-то по спящему Питеру. Откуда-то слышался пробуждающий вой сирены, недалеко витал запах сигарет. Не так давно я стала ловить себя на мысли, что если бы я курила, возможно, нервничала бы меньше. С другой стороны, гордость не позволила бы мне, иначе мне пришлось бы принять то, что я становлюсь человеком.

Доходило 6 утра, некоторые клиники, больницы, магазины начинали свою работу. В высотках появлялось все больше загорающихся окон, машины стали появляться на улицах. Я пошарила в карманах, там не оказалось даже карточки, они были абсолютно пустыми, я даже не взяла телефон, настолько ошалев от сна.

От нечего делать я села на лавочку в сквере, пройдя квартала два, и тут начал идти снег. С сине-черного неба сыпались хрустальные звезды, подгоняемые ветром, из-за чего больно режущие теплое лицо. Я не чувствовала холода, и не замерзала. Снежинки быстро таяли на моем лице. Я вдруг подумала, что хочу поменять цвет волос. У вампиров человеческая внешность зависит от характера, но изменить ее я могу. Правда, на это уйдут деньги, но это не так страшно.

Дома уже пахло завтраком.

– Голова прошла? – спросила я, кидая куртку на спинку дивана, на котором лежал Мэдоку, и пошла на запах подгорающих в сковороде сосисок.

– Нет, – болезненно и тихо ответил он.

Я выбрала менее подгорелые части яичницы и принесла ему.

– Ты звонил нанимателю?

– Да. Он сказал мне ничего не делать и ждать твоих действий.

Я посидела с минуту.

– А что я должна сделать?

– Я откуда знаю, тебе же Клод снился. Подумай, погадай, может, что-нибудь надумаешь.

– Мы в угадайку играем?

– Ко мне какие претензии? Меня наняли, я все, что должен был, сделал. Моя миссия на этом заканчивается, – Мэдоку встал с дивана и, покачиваясь, пошел к кухне.

– А ты разве не должен будешь доставить меня в руки нанимателю?

– Зачем? Ты знаешь, кто он, ты у него под колпаком, так что сбежать уже никуда не сможешь. Да и к тому же, он даже более могущественный, чем я.

– И что? Настолько он страшный, что я должна буду поверить твоим словам?

Он удивленно на меня глянул. Я с нетерпением ждала, когда он уже докончит эту бутылку с молоком.

– В этом часть моей работы. Ты сама к нему придешь, не важно, заставит тебя кто-то или нет, сама ты придешь, или привезут тебя.

Я резко встала с дивана.

– Я сегодня хочу перекраситься и мне нужен выпрямлятель волос.

Мэдоку изменился в лице.

– С чего вдруг?

– Не спрашивай меня, просто хочу. Еще я хочу кожу как у японок – белую и гладкую.

Он смотрел на меня с подозрением секунд 10, пытаясь что-то разглядеть в чертах лица и глазах.

– Тебе денег дать?

– Желательно. Я не знаю, как это происходит.

– А я откуда знать должен? – спросил он с еще большим подозрением из другой комнаты.

– Ты же дольше в человеческой среде живешь, должен же ты знать, как все это устроено.

– Я женщиной был всего три раза, и один из них – революционерка. Как ты думаешь, имею я хоть малейшее представление о том, как устроен мир женщин? – Мэдоку вернулся и протянул мне плотную стопку голубых купюр, среди которых виднелось несколько рыжих.

– Не знаю. Походи со мной хотя бы по магазинам?..

Он лишь фыркнул и ушел делать кофе. Я взяла его ноутбук и нашла хорошие салоны, где занимаются окрашиванием волос.

– Тебе тут не все на окрашивание, там и на косметику должно хватить. Пересадка кожи на 20 тысяч не выйдет.

– Само собой. А как глаза узкими сделать?

– У пластического хирурга. Я не понимаю, зачем тебе это, ты же вампир, можешь в любой момент стать тем, кем захочешь.

– Пока я в мире людей – это невозможно.

– А кто тебя может потерять? Кроме Марины друзей у тебя нет, с Гавриловым все понятно, документы можно переделать.

– Тебе денег жалко?

– Нет, твои волосы и кожу. Учитывая то, что ты приняла физическое тело, все процедуры будут очень токсичными.

– Загнию? – посмеялась я.

– Ты же медик, сама должна знать. Да, загниешь, но не так скоро.

– Так я и человеком не успела стать окончательно.

Мэдоку отстраненно пожал плечами. У него был такой вид, будто бы он вообще никакого отношения ко мне не имеет, и ему на меня наплевать. Я знала, что это не так.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Нет, не особо, – сказал он и закурил, обычно я бы все поняла и отстала, но в этот раз это погоня за ответами, вопросами, и существованием.

Я подошла и забрала у него сигарету.

– И все-таки, что могло заставить тебя так поменять свое обо мне мнение и перевернуть все с ног на голову?

Он выдохнул в последний раз и с очень серьезным видом посмотрел себе на ноги. Создавалось впечатление молодого подростка, который еще не взрослый, но испытываемый судьбой, и пытающийся что-то из себя рисовать и строить.

– Гаврилов сказал, что после выполнения миссии мы, скорее всего, больше не увидимся, а если и увидимся, то он меня после этого убьет.

– Гаврилов? Чего это он такой в себе уверенный?

– А ты в себе почему? Ты же не знаешь, кто он на самом деле.

– А что это поменяет?

– Узнаешь – поймешь. Тебе совсем после этого не захочется на него идти.

– Я чувствую огромное «но».