Чёрное солнце

– Нет, Лора. Ей пришла угроза, в виде десяти вооруженных людей в черных плащах с одинаковыми нашивками, и сказали, что если Гаврилов не будет внесен в список уважаемых гостей, ее ждут очень большие неприятности.

Я опустила голову.

– Он решил все сделать сам?

– Да. Ему нужна ты. И он тебя получит.

– Как?

– Не знаю. Время еще есть. Если он попытается со своими людьми завалить Лоре дефиле, то тогда проблемы будут у него, – он залпом допил приторный кофе, встал, прошел пару шагов и остановился прямо возле меня, – и причем с теми людьми, существами, от которых отделаться не могут они сами. Оденься, съездим к Лоре, у нее сегодня выходной.

На улице падал снег. Мэдоку решил ехать на метро.

– А ты мрачнее тучи, – разливая из фарфорового сервиза полупрозрачный ароматный чай, заметила Лора, поглядывая на Мэдоку. Моя чашка по-прежнему пустовала. Девушка, если прославленного модельера эпохи Микуге можно было так назвать, сидела на подлокотнике широкого ярко-оранжевого дивана, прижимая к груди колени, ее волосы наскоро были завязаны в пучок карандашом, не расчесанные с вечера, на плечах болталась вязанная своими руками растянутая кофта в полоску. Квартира не представляла собой ничего особенного, но было много старых вещей, вещей из других миров, энергетика которых приукрашивала комнату, если сосредоточиться.

– Можно мне тоже чая? – слабо спросила я, будто боясь нарушить тишину.

Она моментально перевела меня загоревшиеся желтым глаза, мигая поочередно то правым, то левым.

– Извиняюсь, не знала, что пьют сейчас отпрыски высших вампирских поколений.

Она налила, я не обижалась, но было страшно.

– Сам-то прикол в том, – продолжала она, – что они не знают, кто я такая, – Лора залилась кошмарным заливистым смехом, что отбился от голых стен зловещим гоготом, – решили запугать!

Мэдоку повернулся ко мне вполоборота с чашкой в руке.

– Лора относится к тем существам, которыми ей угрожает Клод: и не демон, и не вампир, и душа есть, но бессмертен, и могуществен, и пользоваться не спешит в полную силу.

– Поняла.

– Ребятки Клода пугают меня больше, чем те, кто может действительно поставить меня на место.

– Чем? Они же бестолковые.

– Ты один из них, не следует об этом забывать, – она ткнула в него аккуратненькой серебряной ложкой, – просто для меня Орден Созвездия Морганы очень предсказуемая шайка друзей со школьной скамьи, а отбросы Клода имеют довольно непредсказуемую и извращенную фантазию, которая может придумать мне глубокие проблемы, на решение которых я потеряю свое драгоценное время.

– Ты бессмертна, о каком времени может идти речь.

– Ты тоже, но твоей жизни рано или поздно придет конец, и такой, как она, у тебя уже не будет, и ты наслаждаешься каждым ее днем. Так же и я, я пользуюсь мгновением, потому что другого случая не будет.

Она допила чай и встала. Раздвинула ширму, на манекене посредине висело пышное открытое платье. По реакции Мэдоку можно было понять, что это не иначе как шедевр.

– Вашему вниманию «молочная утренняя пенка в качестве подъюбника, крылья бабочки сверху и трехслойная сырая английская вафля для большей пышности…»

– А верх?

– «Кокосовый взрыв, мягкий зефир и офисная бумага».

– И как это называется?

– Я не думала долго и назвала «Завтрак у Мартовского кролика».

Я встала и подошла ближе. От платья пахло сахарной ватой и настолько приторно, что наворачивались слезы. Жесткий каркас из мастики обвивали паутинки из карамели, держащие на себе россыпь белого, словно хрустального сахара. Платье было крайне непрактичным, мне жаль ту модель, которой предстоит в этом выйти.

– А наденет кто?

Лора фыркнула.

– Я, кто еще. Думаешь, я доверила бы теплокровным вампирам надевать свои творения из легко тающих материалов?

Если так подумать, теплу в ее теле взяться неоткуда, но, тем не менее, в моем-то тоже.

– Точно, – Мэдоку понимающе кивнул.

От бесед с Лорой он устал еще больше, хотя вряд ли он ехал и надеялся, что она чем-то его обнадежит.

– Я ждала большего, – наконец сказала я.

– Я тоже, – со вздохом ответил он.

Мэдоку от всего устал. У него не было сил думать, потому что думал он слишком много. Близился четверг, а за ним и пятница. Вечером в среду он заявил, что лучше бы остался дома и провел это время со мной, чем ходить и улыбаться нежити, о которой он, не скрывая, не высокого мнения.

Но четверг, каким бы нежеланным он не был, настал. И начался он весьма непредсказуемо.

15

Хотя считала так одна я. Когда Мэдоку утром разбудил телефонный звонок от одного из неприятнейших типов, изумление в его голосе совсем не было. Он разговаривал так, будто это он ставит условие, а не Клод, как будто бы он позвонил в семь утра и ставит перед фактом, что сегодня хочет жертву при всех.

– Не пойму, зачем я ему? – спросила я абсолютно будничным тоном, завязывая волосы в хвост, и поняла, что могла сказать лишнего, и это разозлило бы Мэдоку, но он стерпел.