Чёрное солнце

– Кассандра, если ты такая смелая и решительная, то позволь тебя просветить в то, что тебя ждет, если ты останешься со мной. Я демон третьего ранга, после меня следует король и председатель ада, помимо того, я наемник, на минуточку, с пятитысячным стажем, я убивал и доставлял и не таких вертких, как ты, проводил и не таких умных, как Клод, губил и не таких хитрых, как Эванс, если я захочу, я свергну архангела и сяду на трон, – самым интересным было то, что он говорит правду, и я все это прекрасно знала, – я не просто виолончелист с демонической мощью под кожей и в костях, я имею доступ к пятидесяти измерениям, не принимающим философию и порядки этого мира. Не то что порядки, там тебе попусту физическое тело и умение мыслить не надо. Так вот, к чему я это: после того, как мы разберемся с Клодом, вернее, разозлим его, от тебя будет требоваться полное послушание и понимание важности каждого моего действия, чтобы быть женой демона мало иметь клыки и крылья, нужно понимать мои действия на три шага вперед, чтобы не приносить жертв. Ты должна думать в унисон со мной, и быть правой рукой. Пока ты еще не вкусила сладость жизни с родной душой, я тебя предупреждаю – придется поработать. Это сложно, но весело страсть!

Я вжалась в кресло и смотрела на проносящиеся мимо машины. Мэдоку водит ужасно, и всегда в сантиметре от смерти… не его, конечно же.

– Как-то быстро ты на жену съехал, – наконец сказала я, с пересохшим горлом.

– А у тебя были другие планы? – прыснул он.

– Не думаю.

– Мыслить в унисон, помнишь, – посмотрел он на меня, и коснулся виска концом пальца.

Меня аж затрясло.

– Кстати, пока не забыл, у нас встреча в четверг, достаточно важная, нужно платье.

– Какое?

– Чем больше открытых мест, тем лучше, – я еле сдержалась, чтобы снова не фыркнуть.

– Не объяснишь, с чего вдруг такие требования?

– Ну, просто сбор ценителей, кхм, демонов и вампиров высшего ранга. К тому же встреча при поддержке главного модельера эпохи Микуге.

Я кивнула.

– А что я там буду делать?

– Ну, ты приглашена на дефиле в качестве зрителя. Это большая привилегия.

– Даже не по блату?

– Да, впервые в жизни тебя заметили не из-за имени. Понимаешь, мероприятие устроено Лорой, а Лора сшила тебе платье.

Тогда я поняла, почему они так общались и почему это необычная женщина.

День прошел нудно и снежно, будто бы в тумане, не помогли те три чашки кофе, которые я выпила в полдень и после 4-х. Домой мы вернулись поздно и без денег. Мэдоку включил какой-то мексиканский утопический сериал и уснул первый, а я не могла сомкнуть глаз, и пошевелиться, чтобы хотя бы сделать себе кофе.

Часам в четырем я вернулась в свою комнату. Холодная постель, как и ожидалось, так и оставалась нетронутой, полумрак и полная луна освещала хаотично валяющиеся вещи в комнате. Они, разбросанные в каком-то непонятном порыве то ли страсти, то ли эмоций, фальшивых, совершенно неискренних, кружились мертво по комнате, кружа голову и заставляя сознание волноваться. Я бы не волновалась, если бы интуитивно не замечала в них странные отголоски, чем-то смахивающие на отклики души, что в принципе было невозможно. Я включила свет. Конечно же, это был самообман. Я села на кровать, и осознала, что настолько завралась самой себе, что душа во мне стала появляться из неоткуда, а может, я в обмане до сих пор, и никакой души у меня нет, и я просто вижу, что хочу. Самым отвратительным в этом во всем было то, что я обманывала себя в чувствах, и я не знала, искренне ли это. Может, за все время я научилась обманывать себя настолько, что дошла до того, что убедила себя в том, что люблю. Как говорил Клод, все проблемы идут из головы. Когда он отрекся от семьи, а я впала в апатию, его слова стали лишь ярче и понятней для всей семьи. Не стану упоминать, как родители убивались от того, что их ребенок так бессовестно покинул родительский дом, но на это у них сил хватило, а я еще раз напомню, что от силы души жертвы зависят эмоции ВСЕГО СЕМЕЙСТВА и дома. Клод страшно облажался. Возможно, если бы не его выходка, я бы сейчас тут не копалась в себе.

Фраза «копалась в себе» представлялась мне чем-то иным, чем посиделками у психолога с разборками в своем детстве. Чтобы копаться в себе, нужно как минимум разрыть могилу не одного человека, голыми руками, не жалея белой вампирской идеальной кожи, не думая ни о чем другом, кроме как найти наконец ответ на самый главный вопрос: зачем я? Почему именно я? Кто я такой?

Об этом не писалось в книгах, но вампирам никогда не понять, кто они такие. Хоть все могилы перерой, хоть Гоголя с того света вытащи, такова их кара. Демоны – могут, вампиры – ни за что. Они всего лишь хладнокровные убийцы, злые и высокомерные, гонящиеся за лакомствами грешного мира, ни на что кроме добычи сладких душ не способные. Другое дело демоны. Совершенные противоположности.

Утром Мэдоку ходил мрачный. Я не решалась спросить.

– Угадай что? – спросил он, наконец-то сев напротив, и уткнувшись взглядом в столешницу.

Я попыталась залезть ему в голову.

– Клод звонил?