Чёрное солнце

– Люди верят в легенды, и они становятся явью. Просто прими то, что никогда не станешь любимицей семьи, потому что их главный идол выбрал тебя. Чье внимание они пытались заслужить веками, а ты просто играла с ней как с подругой.

Монолиция не была для меня чем-то особенным, но в сквере перед университетом, незадолго до ухода Серова, я рисовала не божество, а подругу.

Спустя еще час раздумий и похождений, Мэдоку нашел широкий в плечах и свободный для него пиджак, смятые только в коленях брюки, гладить он их не будет, и явно не новую, а века так из 19-го, белую рубашку. Покопавшись еще в вещах, он достал дорогие наручные часы, клеймо, подаренное Клодом, массивный регулирующийся кулон с мизерной осой из черного камня, залитую в янтарь, несколько колец, одно он дал мне, сначала я думала, что оно покажет, что я принадлежу ему, он Мэдоку сказал, что это бред, но ему это нравится, а на самом деле кольцо обладало нечеловеческой силой, при правильно воздействие способной убить все вокруг кроме самого носителя, или наоборот.

– Я выживу?

– Конечно, его носил мой прадед, оно почти не действует, к тому же, ты Эванс.

Сам он надел одно узкое с тремя едва уловимо переливающимися камнями, и второе просто железное.

– Почему?

– Потому что минималист.

– Это хоть по этикету?

– Возможно. Не то что бы меня это волновало, сама понимаешь. По кольцам принято определять, стоит ли спорить с человеком, или нет, и где ты его еще можешь увидеть. Я не стиляга и не авторитетная личность, я – мафиози, – гордо произнес он, вертясь перед зеркалом. – Давай я введу тебя в курс дела, – он сел рядом со мной на диван, словно мать, собирающаяся рассказать дочери-подростку какую-то важную вещь о ее возрасте, – Гаврилова там не будет, там будет Клод Эванс, и будет он там не один, а с несколькими сопроводителями, у них будут висеть пушки, но это только для виду, они не заряжены. Но ситуацию это не облегчает. В 80% случаев Клод чинно подойдет и начнет разговор с какой-нибудь малозанимательной фигни, и ты должна будешь вести себя абсолютно естественно, если он почувствует страх, он начнет действовать. Дальше он или назначит новую встречу, или захочет кончить все прямо там, я все же надеюсь на первое, в любом случае, я увильну от второго. Но есть маловероятный шанс того, что он начнет издалека, то есть, закатит шоу. Как – каждый раз по-разному. И я уверен, будь это не ты, он бы воспользовался легким методом, но дело серьезное, чего ждать непонятно. Теперь запомни несколько правил: от меня ты не отходишь, если попытаются отвести – разрешаю плеваться огнем, всегда слушаешься меня, каждое мое слово, каждый мой знак, даже если я не прав, ты делаешь то, что я говорю. Советую не засматриваться на гостей, тем более на их украшения, отвечаешь всем коротко и кротко, и старайся не отрезать, это может кого-нибудь разозлить (я его убью, конечно, но Лоре это вряд ли понравится). Есть вопросы?

– Сейчас нет, но если появятся?

– Можешь задавать, не боясь. Твои родители научили тебя всему, что нужно. Сейчас этот навык пригодится тебе как никогда.

– Хорошо, у меня вопрос.

– Какой?

– В чем я пойду?

Мэдоку загадочно улыбнулся.

– На этот вопрос тебе ответит тот, от кого ты ожидаешь этого меньше всего.

Через какое-то весьма туманное время минутная стрелка указала на без пятнадцати 4. Ничего не объяснив, Мэдоку привел меня в ту кофейню, из которой совсем недавно вывел травинку, с благодарностью сына владельца. Увидев Мэдоку в костюме, он поставил на свое место девушку, и кивнул головой на служебное помещение.

– Это та же? – с подозрением глянул он на меня.

– Та же, – ответил Мэдоку, – Кэс, это самый приближенный к теме нежити и их сообществу человек в Питере, Павел Шель, ему можно доверять. Павел, это наследница семьи Эванс, Кассандра.

– Признателен, – сухо ответил человек и достал из чемодана вакуумный пакет, – пришлось пожертвовать местом, чтобы вместилось платье. «Вий» герцогини Роузес эпохи Скьюмана.

– Новизна-то какая! – восхитился Мэдоку.

– Тем и привлекательно, что сядет удачно на любой тип фигуры, подстраивается под тело.

Мэдоку вскрыл пакет и упаковку вмиг раздуло, из тонкого надреза повалил какой-то воздушный нежный черный материал.

– Надевай, – он кинул мне пакет.

– Здесь? – помещение было далеко не просторным.

– Я пока сделаю кофе, – Павел ушел.

Мэдоку вопросительно на меня посмотрел.

– Знаешь, как это ощущается?

– Давно ты специалист в ощущениях?

Я усмехнулась.

– Что делать с прической?

– У тебя бесподобные волосы, не грей голову, а то выпадать начнут.

В платье было комфортно, несмотря на то, что оно было весьма открытым. Сверху все было бархатным, снизу пышнее, туфли на низком каблуке делали меня на пару сантиметров ниже Мэдоку, чтобы он не комплексовал.

Через 15 минут Павел вернулся с двумя чашками кофе.

– Сколько? – спросил Мэдоку.

– Как обычно – тысяча.

16

От подозрительно разрастающейся дырки в полу веяло холодом. Мэдоку курил, а мне было не до смеха. Он вскинул взгляд на часы, многозначительно хмыкнул, и, оторвав меня от стены, притянул к себе.

– Да начнется шоу!