Чёрные крылья

– На все сто процентов. Они мне ничем не обязаны, а многие вообще работают непосредственно на Суслова. Про мою же связь с Олегом знают все, кто хоть как-то подвязан в криминальной среде республики. Если он меня выдаст – ему не жить. Его просто сгноят в ближайший же месяц.

– Почему?

– Потому что, – Валерий сурово глянул на американца. – Кровные клятвы – единственное, что осталось святого на руинах России. Если ты не считаешься с ними, перестают считаться с тобой. И судьба тебе уготована хуже, чем «петуху» в трудовом лагере.

– Чем кому? – переспросил Джеймс.

– Пассивному гомосексуалисту, – не скрывая злорадную ухмылку, объяснил Саблин.

– Ну хорошо, – Джеймс поднял руку в знак согласия. – Тогда, почему бы ему просто не сдать нас тем же японцам? Или людям Матковского?

– Насчёт кэмпейтай я думаю, что уже всё объяснил. Живыми от этих мясников не выходят. А насчёт Матковского, то тут ты взял очень круто, – присвистнул подпольщик. – Скажи ещё, сдать самому Жукову лично в руки. Матковский – ни разу не друг японцам, это знает почти каждый. Он лишь создаёт видимость сотрудничества и послушания, при этом чуть ли не в открытую снабжая Сопротивление информацией, оружием и людьми. Его молодчиков из РФП даже с охраны границы сняли пару лет назад, потому что те чуть ли не за руку здоровались с диверсантами Чёрной Армии и контрабандистами, свободно снующими туда-сюда.

– Почему же его тогда не уберут? Насколько я понимаю, у вас в стране считается, что незаменимых людей не бывает, и японцы это убеждение всецело разделяют, – закономерно поинтересовался Джеймс.

– Вот тут ты ошибаешься, – усмехнулся Саблин. – Матковский – это старый и хитрый лис, который за годы руководства оккупационной администрацией завязал все ниточки власти на себе, поставив на все ключевые посты в республике полных ничтожеств, по сути, лично контролируя всё: от отрядов местной полиции и до поставок сырья в империю. При попытке метрополии снять его с должности, всё, так называемое, государство рассыплется, словно карточный домик. А после недавнего обрушения Токийской биржи, для японцев это станет катастрофой.

– То есть, в Олеге ты полностью уверен. Хорошо. А в Олесе?

Джеймс прекрасно понимал, что нажал на больное место. Однако реакция Саблина его удивила.

– В ней тоже, – голос Валерия ничуть не изменился. – Она, как бы это со стороны не казалось, достаточно порядочный человек, к тому же – опытная контрабандистка. Тем более, её, как и Олега, сдерживает то, что даже если я окажусь в лапах военной полиции, им от кэмпейтай живьем тоже не уйти.

– Что у тебя с ней? – Джеймс беспардонно закинул ногу на ногу и потянулся в карман за ещё одной папиросой. На этот раз, к досаде американца, портсигар оказался пуст. – Не думай, что я лезу не в своё дело, но… Если это дела сердечные, то не помешают ли они нашему предприятию?

– Не помешают. Дело давнее, к тому же, она сама предпочла двадцатилетнему юнцу многоопытного Олега, – Валерий улыбнулся. – Пора собираться, Джеймс. Для нас обоих ночь будет очень долгой.

Мужчины встали и неторопливо, отряхиваясь от сухой старой пыли, покинули конспиративную землянку контрабандистов. Короткий световой день уже давно кончился, и над необъятными тюменскими лесами ярко светил белый диск полной луны.

* * *

– Всё готово?

– Вроде, да, – неуверенно ответила Олеся.

– Так вроде, или готово? – не унимался Саблин.

– Да готовы мы, готовы, – раздражённо ответил Олег за свою супругу.

– Точно всё проверили? Лыжи, винтовки, провизия… – начал было перечислять Саблин, но Олег грубо его прервал:

– Валер, ты идиот или прикидываешься? Ты ещё поучи отца ругаться. Я этим занимаюсь уже почти пять лет. Всё мы взяли, я лично проверил.

– Джеймса проинспектировал? – Валерий никак не мог успокоиться.

– И американца твоего тоже проверил. Всё у него хорошо. Да не переживай ты так, что с ним будет? Небось в ЦРУ не печенье сидел перебирал, на лыжах ходить умеет. Умеешь же, Джеймс? – крикнул Олег, повернул голову к разведчику.

Джеймс утвердительно кивнул.

– Так что, вот. По сути дела, готовы отчаливать, ждём только команды, – Олег сморкнулся и утёр нос толстой варежкой, не выпуская из руки лыжную палку.

Всё троица, которая должна была перейти через границу, уже стояла на лыжах. Джеймс, стрельнувший у кого-то завернутую в газетку махорку, несмотря на близость к границе, бесстрашно дымил. Его беспокойство выдавали лишь неугомонные руки, которыми он то и дело исполнял какие-то непонятные пассы. На плече же у него, помимо достаточно объёмного походного мешка, висел старый, ещё ленд-лизовский, английский пистолет-пулемёт «STEN». Несмотря на то, что оружие было достаточно древним, содержали его в прекрасном состоянии, оно даже сейчас, при тусклом лунном свете, блестело маслянистым отливом. Олеся немного нервничала, переминаясь с ноги на ногу и стряхивая с лыж снег. За плечом у неё висел брат-близнец того мешка, что болтался на спине у американца, а в руках лежала новенькая штурмовая винтовка «Арисака» с магазином на двадцать пять патронов.