Чёрные

Жил Яд недалеко от нас, в соседнем районе, но неудобно территориально: прямого сообщения не было из-за железной дороги, – она проходила границей двух районов, поэтому добираться приходилось долго, на перекладных автобусах. В теплое время он приезжал к нам на велосипеде, а зимой часто оставался у Рольфа на ночь. Они до утра могли читать книги о войне, рассматривать картинки и фотографии амуниции, оружия, техники. Яд здорово рисовал и это качество единственное, которому безгранично завидовал Рольф. Карты, которые ему приходилось стеклить или копировать на кальку, Яд рисовал от руки с поразительной точностью. Он перерисовывал их даже с некачественных фотографий, сделанных где только это было возможно: засвеченных бликами витринных стекол музеев, не уместившихся целиком в кадр с праздничных панорам и другими дефектами. Достать оригиналы карт военного времени для обывателей в ту пору было совершенно бесперспективным делом. Поэтому друзья подолгу просиживали в библиотеках, копируя на тетрадные листы, карты времен Великой Отечественной Войны, и подолгу торчали в музеях, с фотоаппаратом и блокнотами.

Самой большой странностью Яда Рольф считал его нежелание идти с нами. Так увлекаться вопросом, так много знать, но не почувствовать, не прикоснуться собственными руками! С таким удовольствием слушать наши рассказы, смотреть находки и не погрузиться самому? Удивительно!

А оказалось, что Яд просто боится. Он банально боялся наткнуться на человеческие останки. Мы несколько раз случайно попадали на единичные захоронения, о чем рассказывали Яду. В них находили самое ценное – награды; остатки формы с уцелевшими нашивками; знаки различия; жетоны и т.п. Эти находки его крайне интересовали, и хотя Рольф долго и всячески уговаривал Яда, обещал, что ни за что не поведет на могилы, Яд не уступал. И странно, что согласился идти с нами он только тогда, когда Рольфу кроме могил уже ничего не было нужно.

Но это случилось много позже.

Отказы от походов Яд «компенсировал» знакомством со своими друзьями, которые после проверки Рольфом вошли в группу.

Фотограф (Фот) и Кулибаба. Они знали друг друга с детства.

Петр Леонидович Кулибаба – самый обычный парень: добряк (но не толстяк), весельчак, рукодельник. Все свободное время он проводил с отцом, от которого и перенял страсть к технике, в гараже, возясь со стареньким «Москвичом», а чаще ремонтируя машины из соседних гаражей и знакомых со всего района. Он очень хотел найти какую-нибудь машину, мотоцикл или танк и восстановить его. Русский или немецкий значения не имело. Поэтому ему было абсолютно все равно где копать, – куда Рольф поведет, туда и надо идти. Кулибаба спокойно относился к своим знаниям, а он уже вполне мог считаться высококлассным механиком, и при этом никогда не лез туда, в чем не смыслил. Он не понаслышке знал, что такое труд и испытывал большое уважение к кропотливой работе Яда и Рольфа в подготовке походов. Кулибаба был исполнительный, не задавал лишних вопросов, не спорил, не совался в управление группой и составление маршрута. Ценные качества в глазах Рольфа. Именно о такой дисциплине он всегда мечтал. Этот парень полностью доверял Рольфу, а Рольф, в свою очередь, знал, что Кулибабе можно поручить все что угодно. Про него можно было сказать просто: «Копать тут! И Кулибаба начнет копать».

С Фотографом, Сергеем Степановичем Полотновым, Яд не просто дружил, но и посещал всякие секции и занятия. Вместе они брали уроки немецкого языка. «Сергей Степанович», называл его Яд с удовольствием, а тот не менее уважительно называл друга «Да-вид», растягивая слоги. Но по настоянию Рольфа имена пришлось оставить для других целей. В работе требовалась краткость и четкость. Исключением был только Кулибаба, фамилия которого настолько понравилась Рольфу, что он никогда не называл его по-другому.

Фотограф тоже великолепно рисовал, – они вместе с Ядом занимались в кружке. А еще у него была просто фотографическая память. Потому и прицепилось к нему «погоняло» Фотограф, которое трансформировалось со временем, для краткости, в Фот. Он носил очки; с виду был еще большим гуманитарием, чем Яд, но не евреем; ни разу не видел моря, – хотя это никак его не характеризовало, – просто вспомнилось. Этакий интеллигент. Его в поход с нами вела тяга к приключениям. Ценности военных трофеев он не знал, но работал, не смотря на это, с полной самоотдачей. Ему нравилась наша компания, нравилось, что мы заняты и поглощены общим делом, нравилось, что у нас есть одержимый идеями лидер. Ему даже нравилось подчиняться, потому что лидера полностью поддерживает его лучший друг. Нравились «выезды на природу», как он называл наши походы. С его легкой руки сам Рольф для конспирации иногда пользовался этим выражением.