Чёрные

Пока же я предложил Рольфу пойти на наше самое первое место – это и недалеко, и опыта у нас уже достаточно, чтобы идти вдвоем. Больше, чем этого похода и его трофеев мне хотелось, и для этого было самое подходящее время, восстановить доверие Рольфа. Но он уклончиво ответил, что там, мол, ничего нет. Рольф прекрасно знал: чего хочу я, а я знал, что истинной причиной было его нежелание идти вдвоем именно со мной. Будь на моем месте Яд или даже Доктор, не сомневаюсь, что с ними бы он пошел куда угодно. Еще он добавил, что не хочет возвращаться на место своих потерь. Это была глубокая фраза, но я сделал вид, что не уловил мотива, и надеясь наконец-то услышать, так волновавшую меня правду из его уст, спросил: «Ты про лопаты и палатку?» Я не стал упоминать про оставленную там карту. Карта – это для Рольфа как святое писание. Упоминание об этой потери принесло бы ему еще большую боль. Ха-ха! Я все еще думал, что Рольфа можно как-то душевно травмировать.

– Нет. Я про потерянную там свою наивность, – ответил он.

Он был очень задумчив. Я попытался отвлечь его от тягостных дум и, на свою голову, продолжил:

– Почему думаешь «там ничего нет»? Ты же говорил, что везде «что-то есть».

Рольф начинал злиться, курить стал нервно. Он не любил оправдываться, а мои вопросы возвращали его к неприятным воспоминаниям. Поэтому ответ его с ударением на «я» мне показался высокомерным, хотя, конечно, справедливым:

– Везде куда Я вожу, «что-то есть»!

Мы надолго замолчали. Думали, мне кажется, об одном и том же: об обиде друг на друга. Рольф выбросил сигарету, немного посидел и уже успокоившись, закурил вторую.

– А эти… там… как думаешь, чего-нибудь нашли? – спросил я про наших ночных «гостей».

– Нашли, – совершенно спокойно, без всякой злобы, а с каким-то внутренним опустошением ответил Рольф. – Меня, дурака, нашли… – и немного помедлив, примирительно добавил. – Все, Фокс, хорош. Давай не будем возвращаться в детство.

Да, все правильно. Детство… А прошло-то всего два года! Но он, как всегда был прав: какими еще детьми мы были – перочинные ножи, джинсовки, наш с Котом наив – самолет найти…

Я улыбнулся, и кивнул:

– Ладно… А почему ты говорил, что они копают не там?

Рольф помолчав, хыкнул и покачал головой. Ответил с усмешкой, совершенно по-дружески, как будто никакой обиды всего-то минуту назад и не было.

– Ну, ты уж вообще не знаешь как подмазаться! Чего сразу не спросил-то, еще тогда? Это же не секрет. Да, лохи они прикинутые, вот и все! Историю боя либо не изучали, либо ничего не поняли. Возились там, где стояли наши, а сами на поисковиков, вспомни, не очень-то похожи. Наступление было наше. И победа была за нами. Значит, копать нужно было там, где стоял противник, и куда пришла атака. То есть у леса, там, где мы остановились. А в тех землянках, где они грязь развозили «шлак» один: ложки забытые, гильзы стрелянные, лампады самодельные из мелкокалиберных пушечных гильз. В общем, бытовуха гнилая. Уходя с позиций, все каптеры-хозяйственники подчищали. Вояки…

«Нашими» Рольф по-прежнему называл красноармейцев.

Опять впятером, с мозговым штабом в лице Яда, по-прежнему остававшегося в городе, мы совершили несколько удачных походов. Удачных и с точки зрения находок и несомненно, что возвращались живыми. Все чаще мы начали нарываться на другие группы. И если вблизи населенных пунктов с соперниками еще можно было договориться, – никто не хотел привлечь внимание местных, то чем глубже мы уходили в леса, а маршруты становились все сложнее, тем больше было шансов поймать пулю. Пару раз мы слышали такую стрельбу и взрывы, что становилось страшновато. «Ребята» воевали не только огнестрельным оружием, но и забрасывали друг друга гранатами. Несколько раз мы попадали на покинутые места тех современных боев (самый первый раз в «легком» месте, где похоронена Лена из «М20»). Там видели и пули в стволах деревьев, и воронки, и окровавленные бинты, и свежие могилы. Их холмики с крестами из веток возвышались над раскопанными могилами Второй мировой. Вокруг валялись кости солдат, остатки истлевшей одежды и не подлежащие восстановлению фрагменты личных вещей, до которых «чёрным копателям» не было дела. Жуткие картины, особенно в сумерках. Поэтому приходить на точку старались днем, чтобы до темноты успеть «просканировать» окрестность в бинокль. Ночью можно было увидеть костры, что тоже случалось, но, как правило, матерые группировки жгли костры в раскопанных ямах, натянув сверху брезент и огня видно не было. Дым смешивался с лесным туманом, и место стоянки определить можно было лишь по запаху, да и то на таком расстоянии от лагеря, где вполне можно было нарваться на расставленные по периметру ловушки. В общем, как говорится в сказке: чем дальше в лес, тем страшнее. И эта сказочная быль – невымышленная правда.

Август. Наш последний поход впятером… не состоялся.