Чёрные

«Сука! Вставай, уходим!» – услышал я крик Доктора. Он со злостью оттолкнул тело Рольфа, так, что оно чуть не свалилось в яму, и спрыгнул к Яду. Поднял его за грудки, хорошенько потряс и ладонью сильно вмазал по щеке. «Очнись, сволочь! Сука, уходим, я говорю! Помогай собираться! Быстро к Фоксу!». Яд скуля, вылез, и не вставая, а в раскоряку, подполз ко мне. Теперь уже я поднял и потряс его. Но все равно помощи от него было мало. Он, шатаясь, словно контуженный, на полусогнутых ногах ходил между уже собранных мной рюкзаков, наклоняясь то к одному, то к другому и всматриваясь куда-то в лес, подходил ко мне, как будто я его звал, с вопросом: «Что?». Так повторялось несколько раз, а потом со словами: «Да, сейчас…», Яд просто полез в бурелом. Я достал «Токарь» и выстрелил в дерево рядом с ним. Яд словно проснулся – остановился, обернулся, спросил: «Что?» и спотыкаясь, побежал ко мне.

Пока Доктор был с Рольфом, мы сооружали носилки. Вещи были уже собраны и примерно через час в сгущающихся сумерках мы сели над картой готовые выдвигаться неизвестно куда. Немного пришедший в себя, но дрожащий, как в ознобе Яд указал на ближайшую деревушку, ту, которая «о семи-восьми домах». «Не донесем… – констатировал Доктор. Помолчав спросил, – «Пару» нашли?» Я сказал, что «Парабеллум» у меня. Я, пока собирал вещи, нашел его с другой стороны насыпи, и сунул в рюкзак вместе с ножом Рольфа.

«Так… Все, пошли».

Мы положили Рольфа на носилки из веток, и хотя он весь был перемотан окровавленными бинтами и выглядел уже не так страшно, Яда стошнило, и он снова сделался неадекватным. Обращаться к нему стало бессмысленно. Носилки из сырых веток тяжелые сами по себе, с Рольфом сделались неподъемными. Рольф словно почувствовал насколько все плохо, и застонал. Мы с Доктором переглянулись, подняли Яда на ноги, и одели на него два рюкзака, в которые я собрал все необходимое: один сзади, как полагается, а один, как у парашютистов спереди. Сами подняли носилки, и двинулись в выбранном направлении. Наше положение усугубляла наступающая ночь, непрекращающийся дождь, но главное, – безумие Яда, единственного в отсутствии Рольфа поводыря.

Можно было идти вдоль болота, не путаясь в буреломах, но расстояние увеличивалось раза в полтора. Решили пойти напрямую и по расчетам быть в деревне назавтра к полудню.

Но и так болота избежать не удалось. Причем мы с носилками его как-то минули, а немного отставший от нас и уклонившийся с маршрута, не поспевающий за нами Яд угодил прямо в трясину. Хорошо, что это случилось уже следующим утром, а не в темноте.

Мы услышали позади его голос. Он не просил помощи, а просто выкрикивал отдельные бессвязные слова. Силы наши были на исходе. Даже думалось с трудом, и на крики Яда мы сначала не обратили внимания, полагая, что он просто вконец обезумел, но все же остановились. Я кое-как разогнулся, и поковылял обратно.

Из болота торчали только плечи и голова безумца. Я крикнул Доктору, что Яд тонет, и не думая каким образом буду его спасать, бросился плашмя в жижу. Не знаю: как у меня хватило ума не побежать к нему, а именно подползать, иначе засосало бы и меня. Но это уже на инстинктивном уровне. Голова, повторюсь, ничего уже к тому моменту не соображала.

Доктор на ходу нашел какую-то мощную, густую ветку, прибежал к нам, но в болото не полез, понимая, что толку от него там не будет. Пока я добрался до Яда, над тиной осталась одна его голова, которая перестала издавать звуки, а лишь беззвучно шевелила губами, и ошалело смотрела на меня. Я понял, что рюкзаки тянут его на дно быстрее, чем собственное тело и попытался снять нагрудный. Со второй неимоверной попытки мне это удалось. Яд уже запрокидывал голову, чтобы дышать: над водой оставался лишь его лоб и нос. Он безнадежно тонул, а у меня не хватало сил спасти его. Я понял, что освобождая его от первого рюкзака, потерял слишком много бесценного времени. Нужно было резать лямки, и пусть поздно, но все-таки сообразив, я достал свой нож, который тут же выскользнул, и утонул.

Доктор по моей команде бросил нам ветку, а на нее с необычайной аккуратностью свой нож. Это был последний шанс. Если бы и его нож соскользнул, Яда бы мы больше не увидели, – он итак уже целиком скрылся под водой. Я кое-как смог на мгновение приподнять его, чтобы он сделал последний в своей жизни вздох. На большее сил у меня не осталось…

Я еще чувствовал его тело под водой: держал за лямку рюкзака, а второй рукой резал другую и, отрезав, отпустил и этот нож в пучину, скинул несрезанную лямку, схватил левой рукой Яда за грудки, правой ухватился за ветку, и из последних сил прошептал Доктору: «Тяни…».

Не знаю, что это было за чудо, но Доктор вытянул нас.

Яд к тому моменту уже захлебнулся.