Чёрный аист

Я и сам догадывался об этом. Но сейчас мне не было страшно. Я чувствовал, что нашел того самого колдуна из пущи. И остановить меня уже никто не мог.

Петруха отправился вниз по реке, а я вверх. По-хорошему нужно было бы оставаться на песчаной отмели, здесь я обязательно выловил бы своего очередного хариуса, но меня ждала встреча с дедом.

Как и говорил Петруха, хутор открылся за перекатом, на котором среди топляков лежал захлебнувшийся в паводок дикий кабан. От него приванивало, но не сильно.

Хутор состоял из дома и хозяйственной пристройки, которая была и хлевом, и овином, может быть, и амбаром. Между ними четко рисовался в небе колодезный журавль. Подворье отгорожено от леса редким штакетником, местами обвалившимся. А со стороны реки и штакетника не было. Похоже, хозяин хутора не сильно следил за порядком на дворе. Бульбы высажено соток десять, не больше, кустов смородины тоже немного, а яблонь и вовсе нет. Из живности штук пять кур и петух. При моем появлении петух напрягся, но кричать не стал.

Рядом с домом росла высокая береза, по обеим сторонам хозяйственной пристройки дубы.

Погода была хорошая, и я с наслаждением вдыхал чистый воздух. Мне на этом хуторе было легко и отнюдь не страшно.

Я подошел к дому и по ступеням из грубо отесанных дубовых колод поднялся на крыльцо. Дверь, конечно, не заперта. Да и от кого здесь запираться? Я потянул дверь на себя, и она открылась.

— Заходи, — услышал я хриплый голос. — Давно тебя жду.

8

Передо мной стоял дед. Он был почти одного со мной роста. Сразу бросились в глаза большие кирзовые сапоги, на плечах что-то вроде френча.

«Бывший военный?» — мелькнуло в голове.

— Когда-то воевал, — кивнул старик. — Как и твой дед.

В его усах и бороде промелькнула усмешка.

«Про деда знает, — подумал я. — Интересно, что еще он знает про меня?»

— А знать про тебя невелика наука, — сказал дед. — Тебя еще нет.

«Как это нет? — удивился я. — Вот он я, в штормовке, сапогах и с удилищем».

Я оглянулся по сторонам и положил удилище на лавку, стоявшую у стены.

— Нету, — твердо сказал дед. — А мог бы стать.

— Человеком? — выдавил я из себя.

— Сам знаешь кем, — хмыкнул хозяин. — Ну да проходи, раз пришел. Шукаешь?

— Рыбу ловить приехал.

Я прошел к столу и сел на стул с круглым сиденьем. Уж не для меня ли он здесь поставлен?

— Для тебя, — сказал дед.

Сам он сел на лавку, смахнув на пол мое удилище. Я отметил, что наше положение в этой комнате неравноценно. Я сидел посередине комнаты, в полосе света, падающей из окна. Хозяин — в полутьме у стены, видны лишь борода, нос и густые брови, за которыми прячутся глубоко посаженные глаза.

«Интересно, он всех своих гостей вот так усаживает на погляд?» — подумал я.

— Сюда никто не приходит, — сказал дед.

— Боятся?

Дед усмехнулся.

— Ну и что ты шукаешь? — спросил он после долгой паузы.

— Волколака! — неожиданно для себя брякнул я.

Взгляд мой снова уперся в сапоги необычно большого размера. Дед поймал мой взгляд и подобрал ноги под лавку.

— Кого?.. — просипел он сквозь кашель.

Я обратил внимание на необычный тембр его голоса. Он был словно надсаженный. И черты лица будто бы размыты. На свету я постарался бы их рассмотреть, однако дед лицо прятал. С чего бы это?

— Зачем тебе волколак? — проговорил дед.

— Вообще-то меня больше интересуют мольфары, — сказал я. — Так называют карпатских магов.

— Знаю, — снова закашлялся дед. — Тучами повелевают. Могутные ведуны. У нас таких нет.

Он говорил короткими фразами. Вероятно, и думал так же отрывисто.

— Зато здесь волколаки, — усмехнулся я. — Как они в волков оборачиваются?

— Откуль знаешь про них?

Дед закрылся от меня рукой, и это придало мне сил.

— В книгах написано, что нужно воткнуть в стену заговоренный нож и перекувырнуться через голову.

— И все?

Дед убрал от лица руку, и я увидел, что его глаза смеются.

Про волколаков я читал в фольклорных текстах, и в них именно так и было написано: воткнуть в стену нож и перекувырнуться через голову. Главная сила таилась в ноже, нужно было знать заговор. И я был убежден, что дед этот заговор знает.

— Не те книги вы читаете, — сказал дед. — Нема уже истинных книг. Пропали.

— А были?

— Было слово, — твердо сказал дед. — А оно было дано каждой твари. Люди придумали книги, но потеряли слово.

— Вы его знаете?

— И я потерял, — вздохнул дед.

«Врет», — подумал я.

— Не вру. Ноги мои видел? — Дед выдвинул из-под лавки одну ногу в огромном сапоге. — Раньше я по пуще босиком ходил.

— Зимой?! — поразился я.

— А як же! — хмыкнул дед. — Что зимой, что летом. Кожуха на любой мороз хватало. Сказать, почему они от людей уходили?

— Скажите.

У меня похолодело под ложечкой, и это был верный признак прикосновения к тайне.

— Ты уже не мог среди людей оставаться. Русалками тоже так становились. От тебя увели невесту, свет стал немил, и ты шел в пущу. Находил яму под вывернутой сосной, устраивал логово, пил отвары. Волчью ягоду знаешь?

— Знаю, — кивнул я.

— Хоть что-то знаешь, — усмехнулся дед. — Надо было дойти до того, чтобы отказаться от этой жизни. — Он повел вокруг себя рукой.