Чёрный ход

Кому-то прострелили сапог. К счастью, пуля прошла меж большим и указательным пальцами, еле-еле оцарапав везунчика.

Скрученный в три погибели Макс рычит, плюётся и поносит на чём свет стоит Джоша, Джефферсона, шерифа, добровольцев, угольную шахту — и почему-то свою собственную нефть. Если дать ему продолжить, сэр, свету определённо не выстоять! Эйб скулит, ему не до брани. Остальные, на чьей бы стороне они ни были, лишь мрачно зыркают исподлобья да кусают губы.

— Браво, Малыш!

Джефферсон аплодирует. Он делает это долго, ожидая, нет, требуя реакции. К нему никто не присоединяется, даже его люди.

— Вижу, город не зря тебе платит. Теперь вези этих нефтяников в тюрьму! Пусть их допросят как следует и выбьют правду.

— Не так быстро, мистер Джефферсон. Вы действительно считаете, что в голове у Макса Сазерленда соображения меньше, чем у дохлой трески?

— Да!

Кто-то смеётся. И смолкает под хмурыми взглядами мужчин.

— Зря, мистер Джефферсон. Если бы Макс сделал то, в чём вы его обвиняете — разве он оставил бы вам такую явную улику?

— Ещё как! Удирал в спешке, не успел забрать нож!

— Это значит, что Макс лично подорвал вашу шахту? Своими руками убил Клеменса?

Джефферсон сдаёт назад:

— Зачем своими руками? Дал нож мальчишке вместе с динамитом.

— Тогда и я вас спрошу: зачем? Зачем Максу Сазерленду давать юному Освальду такой приметный нож? Кстати, как по-вашему, хлипкий парень справился бы со здоровяком-охранником?

— Значит, с Клеменсом справился Макс!

— Ложь! — орут Сазерленды. — Макс был с нами, когда рвануло!

— Да вы и под присягой сбрешете, лишь бы братца выгородить!

— Его видели!

— Все видели!

— У добровольцев спроси, придурок!

— Тихо!

Джош перехватывает инициативу:

— Сейчас мы доставим тела убитых в Элмер-Крик. Вы, мистер Джефферсон, и вы трое, — Джош указывает на Макса, Эйба и Джека Сазерлендов, — поедете со мной. Всё расскажете шерифу: кто, когда и где был, и кто может это подтвердить. Коронёр осмотрит тела и даст заключение. Мы покараем виновных по закону, без стрельбы и поножовщины! Всем ясно?

Как ни странно, всем ясно.

Глава пятнадцатая

Летучие голландцы. — Водолазное дело. — Яичница с беконом. — Икают ли призраки? — Семь всадников, два трупа и плод фантазии. — Веселие сердца моего. — Быть ближе к Господу.

1 Рут Шиммер по прозвищу Шеф

— Что вы здесь делаете, ваше преподобие?

Пастор сидит на крыльце конторы шерифа. Сидит вольготно, как в кресле, вытянув длинные ноги. Когда преподобный меняет позу, полы его длинного, чертовски заношенного пыльника волочатся в пыли, подтверждая название плаща. Это нимало не волнует Пастора. Так, наверное, сидят в парикмахерской, размышляя о чём-то приятном, пока цирюльник правит бритву на ремне.

— Добрый день, мисс Шимммер. Вы прекрасно выглядите.

— Давайте угадаю: вы здесь случайно, просто мимо шли. Разве ваше место не в церкви — или в салуне?

— Почему не на площади? Я осматриваю достопримечательности Элмер-Крик.

— Мэрию? Контору шерифа?

Контора, похоже, пуста. А может, закону в щекастом лице шерифа Дрекстона нет дела до того, что бродяга с воротничком священника расположился на казённом крыльце самым наглым образом, как у себя дома.

Пустует не только контора, но и площадь. Кудлатый пёс, развалясь на земле в непристойной позе, выкусывает блох. За дальним забором, привстав на цыпочки, толстая женщина развешивает бельё драгунского полка. Не то чтобы драгуны носили какие-то особенные подштанники, просто количество и качество белья рождает в воображении образ полка кавалерии после долгого марша. Проехал зеленщик с тележкой капусты. Дремлют манекены в «Универсальном магазине Фостера»: платье с оборками, костюм из твида. Сквозь стекло оружейной лавки видно, как прибирается Абрахам Зинник.

Тишь да гладь.

— Говорят, если стоишь между мэрией и конторой шерифа, надо загадать желание. Обязательно сбудется. Не слыхали о таком, мэм?

— Нет.

— Зря. Вы упускаете шанс.

— Скажите что-нибудь менее банальное, преподобный.

— Я слишком стар для всего этого дерьма. Но ведь кто-то должен, а? Как считаете, это уже не так банально?

— Должен стрелять по воображаемым друзьям? Да, это банальностью не назовёшь.

— Присаживайтесь, мисс Шиммер. В ногах правды нет.

Пастор хлопает ладонью по крыльцу рядом с собой. Рут уже готова отказаться, но чувствует подозрительный кураж. Наверное, сказывается возбуждение последних дней.

— Почему нет? Благодарю, ваше преподобие.