Чёрный крестоносец

Обед завершался. Я изобразил попытку встать на ноги. Потянулся к костылям, поблагодарил профессора за угощение, сказал, что мы в вечерние часы вряд ли рискнем злоупотреблять его добротой и гостеприимством, что человек он занятой. Он запротестовал, но не слишком яростно, и поинтересовался, не прислать ли нам на квартиру каких-нибудь книжек. Я выразил ему признательность, но сказал, что предпочел бы перво-наперво пройтись по берегу. Он зацокал языком: не переборщу ли я, не чересчур ли большую взваливаю на себя нагрузку. Я ответил, что, глянув на меня мимоходом из окна, он сможет удостовериться, сколь бережно я отношусь к собственной персоне. Тогда он, поколебавшись, изъявил согласие. Мы пожелали им спокойной ночи и удалились.

Кое-какие трудности у меня возникли на крутом спуске, а дальше все пошло нормально. Сухой слежавшийся песок давление костылей выдерживал.

Мы проделали ярдов сто и достигли лагуны. Там мы присели. Луна, как и прошлой ночью, то появлялась, то исчезала за облаками. Издалека доносился рокот прибоя, бьющегося о рифы, трепет легкого ветерка, перешептывающегося с вежливыми пальмами. Экзотические ароматы тропиков отсутствовали начисто. Наверное, фосфатная пыль вышибла жизнь из слишком нежных трав и цветов. Я ощущал лишь запах моря.

Мэри бережно коснулась моей руки:

– Как она себя чувствует?

– Получше. Ну как, развлеклась на славу?

– Нет.

– А мне показалось, да. Что-нибудь выведала?

– Каким образом? – с досадой ответила она. – Он городил чепуху весь вечер.

– Нынче карнавальная ночь, – доброжелательно разъяснил я. – А твой маскарадный костюм способен свести с ума любого мужчину, если он мужчина.

– Тебя он почему-то не сводит с ума, – заметила она лукаво.

– Нет, – согласился я и добавил с горечью: – Просто меня не с чего сводить.

– С чего ты вдруг так заскромничал?

– Смотрю на эти курортные красоты и странное чувство испытываю: еще пять дней назад, когда мы были в Лондоне, кое-кто уже знал, что нынешним вечером нам суждено коротать свой досуг здесь. Ей-богу, если я благополучно выпутаюсь из этой истории, остаток дней посвящу блошиным боям. И авантюрный промысел напрочь заброшу. А насчет Флека я не заблуждался: он и в самом деле не убийца.

– Мысли твои в предвидении такой карьеры уже запрыгали как блохи, – съязвила она. – Что касается капитана Флека, то он, разумеется, и не думал нас убивать. Дубиной по голове – и за борт... Грязную работу выполнили бы за него акулы.

– Помнишь, как мы сидели на палубе? Помнишь, я сказал: что-то тут не так? А что именно, объяснить не мог? Помнишь?

– Помню.

– Старик Бентолл никогда ничего не упускает! – зло сымпровизировал я. – Вентилятор... вентилятор – слуховое окно, обращенное к радиорубке. Так он ведь не должен смотреть в ту сторону. Он должен смотреть вперед. Помнишь, нам не хватало воздуха. Вполне естественно...

– Нет никакой надобности...

– Прости, пожалуйста, я договорю. Теперь вся ситуация как на ладони. Он ведь понимал: даже такой дурак, как я, сообразит, что с помощью этой трубы можно прослушивать радиорубку. Десять против одного: в трюме он припрятал микрофон, дабы заблаговременно ознакомиться с идеями и открытиями Бентолла, этого Эйнштейна разведывательной службы. Исходные условия ему известны: из-за крыс пользоваться кроватями нельзя. И вот Генри расшатывает обшивку груза как раз там, где хранятся консервы – еда и напитки, столь притягательные после кошмарного завтрака. Другие совпадения: за банками вновь расшатанные доски, а за досками – спасательные пояса. От вывески: «Спасательные пояса находятся здесь» Флек воздерживается, хотя, по-моему, с трудом. Затем он исподтишка запугивает нас утечкой информации насчет расправы, приуроченной к семи часам. Мы клюем на приманку. Что там говорить! Даже запор люка в миг нашего побега разболтан до такой степени, что открыть его мизинцем левой руки ничего не стоит.

– Но ведь мы могли утонуть, – робко возразила Мэри. – Могли и промахнуться, проскочив риф и лагуну.

– Проскочить мишень в шесть миль шириной? Ты же заметила, что старина Флек то и дело меняет курс. И не ошиблась. Он старался обеспечить точность попадания, нацеливая наш рейд в самое яблочко, страховался от промаха. Он даже притормозил шхуну в момент побега, чтобы мы, упаси Бог, не поломали себе ребра. Представляю, как он укатывался, когда два психа, Бентолл и Хоупмен, на цыпочках вытанцовывали перед ним свой фарсовый номер. А очутившись на рифе, я в нужный момент слышу голоса. Появляются Джон и Джеймс, чья главная забота – подправить наш маршрут и застраховать от ушибов. Господи, надо же так опростоволоситься!

Воцарилось молчание. Я достал пару сигарет, отдал ей одну. Луна спряталась за облаком. Лицо девушки смутно белело на фоне ночной черноты.

Наконец она высказалась:

– Флек и профессор, они, стало быть, работают в паре?

– А у тебя есть альтернативные гипотезы?

– Чего они хотят от нас?

– Не могу сказать точно, – ответил я, располагая, впрочем, точным ответом, но таким, которым я не вправе был ее ошарашивать.