Чёрный нефрит [СИ]

Во имя всего святого, что есть на этом свете, только бы Вэй Юн не стало хуже. Ей и без того досталось. За каждый след, оставленный Вэнь Чжао на её теле, за темнеющее на чуть приоткрывшейся груди клеймо, Лань Чжаню хотелось вырваться из пещеры и мчаться на поле боя, туда, где он сможет стократ вернуть эту боль каждому, кто посмел ранить эту девушку.

Но ещё, и куда больше, он хотел просто оставаться рядом с ней и вот так легко гладить по голове, вспоминая раз за разом мгновение своей слабости — и ласковое тепло у сердца, когда Вэй Юн утыкалась лбом в его плечо.

— Ох, Лань Чжань, скажи, что ещё день прошёл, — пробормотала она, не открывая глаз, и он отшатнулся, отдёрнул руку, как от огня. К счастью, Вэй Ан Ю не могла бы заметить этой поспешности в движениях, а голос, как прежде бесстрастный, не выдавал поднявшегося и опавшего в груди волнения.

— Несколько часов, не больше.

— Мог бы и соврать, — она перевернулась с боку на бок, так, что теперь лежала к нему спиной, и затихла. Уснула? Лань Ван Цзи вновь осторожно приблизился, но замер рядом, когда Вэй Ан Ю заговорила:

— Как думаешь, Ци Шань Вэнь не могли напасть первыми? Без предупреждения?

Само собой, могли — и тогда там, где была Пристань Лотоса, нынче догорают опустевшие руины. Лань Чжань зажмурился: слишком, слишком живо, как наяву, он снова видел, как пылают Облачные Глубины, и чувствовал кожей тот нестерпимый жар.

— Это семейство очень хочет, чтобы их власть считали законной и признавали. Им ни к чему торопиться.

Да, сомнительные слова он выбрал, чтобы успокоить. Вэй Юн повернулась к нему и смерила долгим взглядом. Лань Чжань задумался, что можно добавить для большей убедительности — но, как выяснилось, размышляла она уже совсем о другом:

— Семейство… Вот ты можешь представить, что Вэнь Чжао — это чей-то ребёнок? В смысле, что он когда-то был маленьким и лазил по деревьям, или там сидел на коленях у Вэнь Жо Ханя… Странно, да? Так подумать, что между собой они — семья, а не только лишь сборище ублюдков, которые хотят нам смерти. За глаз Вэнь Чжао так наверняка.

Она устало потёрла лоб, словно распутывала завязавшиеся тугим узлом мысли. Лань Чжань молчал, вслушиваясь в почти бессвязное бормотание:

— Давай поклянёмся, что бы ни было снаружи, что бы ни случилось — мы выберемся живыми. И у нас когда-нибудь будут собственные семьи. Хотя из меня, наверное, мать семейства вышла бы просто кошмарная, как думаешь?

Вэй Юн всегда говорила так, словно слова, едва зарождаясь в голове, тотчас сыпались через рот — никакой строгой выверенности или хотя бы краткого размышления над смыслом. Она слегка приподнялась, опершись на локоть, и торжественно проговорила:

— Клянусь, что однажды у меня будет собственная семья. И, наверное, даже ребёнок. Один. Или двое. Не больше, а то я с ума сойду.

Полушутливая клятва впилась в сердце острыми иглами ревности. О ком она думает, когда говорит подобные вещи? Кого представляет на месте своего будущего супруга?

Точно не его.

— Эх, мог быть хоть тоже в чём-нибудь поклясться, поддержать и всё такое, — Вэй Ан Ю устало прикрыла глаза, — ладно, разбудишь, когда подойдёт помощь, хорошо? До этого не буди. Тут всё равно совершенно нечем заняться.

Лань Чжань осторожно дотронулся до её лба, проверяя, не началась ли снова лихорадка. Но, похоже, жар отступил окончательно, оставив на память лишь невыносимую для деятельной девушки слабость. Прикрыв глаза, Лань Ван Цзи вслушивался в её ровное, но слишком шумное для здорового человека дыхание, и раз за разом твердил себе, что вовсе не хочет смотреть, не хочет коснуться… Между тем руки сами собой тянулись к её волосам — снова погладить, точно задремавшее дитя.

«Мог бы тоже хоть в чём-нибудь поклясться…»

Он склонился к лицу Вэй Юн, убеждаясь, что она уснула, и медленно заговорил:

— Однажды, — Лань Чжань едва шевелил губами, желая и не желая одновременно, чтобы Вэй Ан Ю услышала, — однажды… у нас будет семья.

Можно ли это назвать клятвой? Скорее — безумной надеждой. Он мог лишь гадать, в его ли «клятве» дело, но Вэй Юн сквозь сон слабо улыбнулась.

А теперь — ждать. Им остаётся только ждать. Лань Ван Цзи сел рядом и несколько раз глубоко вздохнул. Увы, сосредоточиться на медитации ему помешал сонный и чуть недовольный голос:

— Пожалуйста, скажи, что я спала пару дней. Все бока на этих камнях отлежала.

— И пяти минут не прошло.

— Ну вот. Эй, Лань Чжань, а может, ты меня поцелуешь, чтобы лучше спалось? А что? Когда я была маленькой, шицзе всё время целовала меня в лоб перед сном, и я сразу же засыпала. Может, и у тебя так получится? — Вэй Ан Ю явно доставляло удовольствие то, как он всякий раз терялся и давал заднюю под таким откровенным напором. «Если бы ты не смеялась, а в самом деле хотела этого, — печально подумал Лань Ван Цзи, — я бы ни за что не отказался».