Чёрный пёс

— И мистер Шерратт, и мистер Холмс сделали официальные заявления, мистер Вернон. И, естественно, что, проводя расследование, мы серьезно относимся к информации, которую они нам сообщили, — сказал Стюарт таким же холодным тоном.

— Кто такой, черт возьми, этот Холмс?! — вскинул брови хозяин дома.

— Симеон Холмс был молодым человеком Лауры.

— Кем, простите? — начал закипать Грэм.

— А вас что, удивляет, что у Лауры был молодой человек?

— Удивляет? Вы несете полную чепуху, друг мой. У Лауры не было времени на молодых людей. Всю неделю она пропадала в школе. Очень много работала. А по выходным занималась музыкой. Часами не отходила от пианино. И по воскресеньям еще успевала ездить на лошади — мы держали ее в конюшне на Бакстон-роуд. Она или тренировалась, или мы увозили ее на какие-то состязания. А если состязаний не было, Лаура все равно проводила время на конюшне. Она была как все пятнадцатилетние девочки, старший инспектор, — ее больше интересовали лошади, чем мальчики. И я благодарю Бога за это. В пятнадцать лет еще слишком рано иметь ухажеров.

— И тем не менее…

— Кто этот Холмс, скажите? Наверное, какой-то ее одноклассник. Я сначала хотел отправить ее в школу с раздельным обучением, но тогда ей пришлось бы жить в общежитии. А жена хотела, чтобы она жила дома. Теперь я вижу, что мы оба ошибались.

Тэйлби проигнорировал опустившиеся углы рта Вернона и продолжал давить на него, чтобы он не начал горевать и жалеть самого себя.

— По словам мистера Холмса, Лаура ненавидела школу, — рассказал полицейский. — Она постоянно прогуливала, чтобы встречаться с ним в Идендейле. И не только с ним, как это сейчас выясняется. Вы знали об этом, сэр?

— Нет, не знал.

— Тогда, может быть, ваша жена знает что-то об этой стороне жизни вашей дочери?

— Мне бы не хотелось, чтобы вы задавали моей жене подобные вопросы, — парировал Грэм. — Она только-только стала приходить в себя, старший инспектор. Прошу вас, не выбивайте ее из колеи!

— Мне показалось, что миссис Вернон прекрасно себя чувствовала сегодня утром перед камерами. Я думаю, что запись прошла очень удачно.

— Она просто хватается за соломинку.

Стоя чуть позади спорящих мужчин, Бен Купер внимательно наблюдал за отцом Лауры. Тот был коренастым, с тяжелой челюстью, и напоминал боксера, давно потерявшего форму. Внешний вид этого человека хорошо подходил к его агрессивной манере вести разговор, но совершенно не совпадал с атмосферой кабинета, где они находились. Это была большая комната с высокими потолками, тяжелой мебелью и громадным дубовым письменным столом. Пол комнаты был затянут подделкой под берберский ковер цвета овсяной каши, на котором прямо перед кирпичным камином лежал настоящий турецкий ковер, а на каминной плите стояла кованая подставка для поленьев.

— Я ничего не знаю ни о каких молодых людях, — объявил бизнесмен. — Где живет этот Холмс? Он что, друг Ли Шерратта? Это вам не пришло в голову?

— Думаю, что это маловероятно, мистер Вернон, — покачал головой Стюарт.

— Лучше, наверное, убедиться в этом наверняка, старший инспектор.

— Ли Шерратт, естественно, — спокойно продолжил Тэйлби, — рассказывает историю, похожую на историю мистера Холмса. Правда, он настаивает на том, что у него не было никаких отношений с Лаурой.

— Ложь на лжи. Тут вам придется разбираться, а? Вы бы больше соответствовали вашей должности, если б нашли убийцу моей дочери, а не задавали мне эти нелепые вопросы. Я уже рассказал вам, что за девочка была Лаура. И она была моей дочерью. Вы что, думаете, что я ее не знал?

— Может быть, и знали, — произнес старший инспектор как будто бы себе под нос, — но готовы ли вы рассказать мне о ней?

— Что вы имеете в виду?

— То, что я вынужден засомневаться в ваших рассказах в свете того, что мне поведал о вас ваш сын. Его показания говорят о том, что вы лгали нам, мистер Вернон.

В кабинете повисла тишина. Где-то далеко в доме заработал пылесос. Зазвонил телефон — и замолчал после третьего звонка. Тэйлби ждал, а Грэм вдруг согнулся, словно у него разыгрался приступ язвы.

— Дэниел? — переспросил он. — И что же он вам рассказал?

Стюарт мрачно улыбнулся и попросил Купера зачитать записи, которые тот делал во время беседы с Дэниелом Верноном. Бен стал читать их самым твердым голосом, на какой только был способен, стараясь ничем не выделять те места, где молодой человек был особенно зол или расстроен. Вернон молча выслушал его и лишь в самом конце опустил глаза в пол и не мог встретиться взглядом с полицейскими.

Когда Тэйлби заговорил, могло показаться, что ему было почти жаль этого человека.

— Итак, мистер Вернон, начнем с самого начала? Так что же вы можете рассказать мне о Ли Шерратте?

* * *