Чёртов плод

– Смертный никогда не сможет быть тули-па другом, – Тео стряхнул с ладоней последние обрывки поблекших светящихся нитей. – Только лишь рабом или слугой. Впрочем, существуют на этом свете и достойные слуги, которым ты можешь позволить многое, если они того заслуживают.

– Достойные слуги – это те, кто служит добровольно? – спросил Кейр, не поднимая головы.

– А служить вообще можно только добровольно, – покачал головой Тео. – Недобровольно можно лишь исполнять приказы.

Глава 8

…тяжёлая одышка… давит внизу груди, грудная клетка конвульсивно сжимается – резко, до боли, снова, и снова, и снова, но воздуха всё равно не хватает…

Чужое сердцебиение отзывалось в кончиках напряжённых пальцев какой-то неразборчивой мелодией, и Верена сосредоточилась, стараясь повторить то, что уже делала сегодня, – подчинить эту мелодию себе, сделать её видимой, начать ей управлять…

Короткий вдох. Снова выдох – медленный и трудный.

И опять вдох…

Вновь и вновь эта неслышная музыка противилась ей, плевалась ледяными язычками разноцветного пламени, как маленькая разозлённая саламандра, желая вырваться, сбежать, не подчиняться посторонней воле, – и Верене с каждым новым собственным вдохом и выдохом делалось всё холодней и холодней. Но она чувствовала, как мало-помалу сопротивление делается слабее… ещё слабее…

…и вот уже эта капризная стихия, присмирев, как прирученный пёс, ложится к её ногам, готовая подчиняться, разливается глубоко в груди ровными, успокаивающими ручейками…

Кажется, получается… у неё всё получается!

– Ну-ка, давай, приходи в себя… – прошептала девушка, чуть задыхаясь.

Ещё пара бархатно-ласковых прикосновений чего-то едва ощутимого к вискам – и онемевшие было кончики пальцев вновь ощутили едва заметную мелкую вибрацию, а дыхание откинувшегося к стене парня стало выравниваться, постепенно делаясь всё более размеренным, спокойным и глубоким.

– Кто ты? – еле слышно проговорил он, не отрывая глаз от светящихся ладоней на своей груди. – Как ты это делаешь?

Верена поспешно спрятала руки за спину, незаметно скрещивая запястья.

– О чём ты? Я… я просто увидела, что тебе стало плохо и… может быть, мне вызвать врача? Или позвонить кому-нибудь?

Парень помотал головой, и Верена, наконец, смогла разглядеть в полумраке его лицо – и впрямь совсем молодое, курносое, с тонкими обветренными губами, пшеничными бровями и крупной родинкой, виднеющейся на правой щеке. К гладко выбритым, блестящим от пота скулам медленно приливала краска.

– Нет… не надо никому звонить… просто здесь были… кажется… какие-то звери, и они хотели меня… хотели… – парень нерешительно замолчал, бегая глазами по сторонам, и снова коротко судорожно вздохнул.

– Здесь никого нет, кроме меня, честное слово, – покачала головой Верена. – Ты просто переволновался, наверное. Ты мне скажи, тебе лучше?

«Я веду себя с ним, совсем как Алекс вёл себя со мной когда-то, – подумала девушка. – Я даже говорю ему те же самые слова. Вот ведь забавно…»

– Да… – натужно произнёс парень, всё ещё глядя куда-то поверх её головы. – Мне почему-то показалось… мне показалось, что ты ангел…

«Ну вот тебя и повысили в должности, дорогуша, – усмехнулась про себя Верена. – Изволь теперь соответствовать…»

– Ангел, говоришь? Ну, похоже, тебе уже действительно лучше, раз ты в состоянии говорить девушкам такие изысканные комплименты, – она улыбнулась.

Верену слегка потряхивало от запоздало хлынувшего в кровь адреналина – а может быть, ещё и от холода, она ведь наверняка потратила только что уйму сил… но на душе у неё впервые за многие месяцы снова было легко-легко, как будто она была ракетой, только что впервые преодолевшей земное притяжение, и может теперь перевернуть весь мир…

Девушке хотелось смеяться.

– Томас, – сказал парень, нервно облизывая пересохшие губы и обнимая себя руками. – Меня зовут Томас.

– А меня Верена. Давай-ка, Томас, поднимайся, нечего тут рассиживать на холоде…

Верена придержала его за локоть, и парень с трудом встал, опираясь о стену. Потом он снова встретился с ней взглядом, и выражение его лица наконец-то вновь сделалось осмысленным.

– О господи, ну что я несу, – в сиплом голосе мгновенно прорезалось мучительное смущение. – Ты же сейчас решишь, что я… нет, ты даже не думай, я понимаю, что веду себя как обкуренный… но я нормальный, честное слово… нормальный и трезвый…

Он покаянно потряс головой:

– У меня просто, кажется, и правда начались какие-то видения от нехватки воздуха… говорят, так бывает, хотя я раньше никогда… в общем, ты прости меня, ладно?

Лицо у парня от стыда было уже красным, как помидор, и Верене сделалось его очень жалко.

– Такое точно бывает, нам на курсах первой помощи рассказывали, – серьёзно подтвердила она. – У тебя ведь астма, наверное, да?

Томас сконфуженно кивнул.

– Ты понимаешь, у меня много лет подряд уже не было таких приступов, – извиняющимся тоном объяснил он, вымученно улыбаясь. – Я даже ингалятор давно перестал с собой таскать, а тут вот… опять… Наверное, от холода…