Чистая любовь

– Теперь, когда разобрались, кто готов попробовать торт?

Все дружно подняли руки, и она рассмеялась, замахав на нас руками, и убежала на кухню за огромным тортом, который заказала для Майки в честь окончания школы.

Младший брат сидел на другом конце стола, и на его лице была легкая улыбка. Или что-то похожее на то, что я не видел с осени. Он изменился после разрыва с Бейли. Стал тише, более серьезным и еще чаще, чем раньше, предпочитал коротать время в одиночестве. И все же сегодня он казался спокойным и счастливым. А еще был окружен теми, кто любил его больше всего на свете.

Справа от Майки сидела его лучшая подруга Кайли. Она смеялась над историей, которую рассказывала Бетти. Бетти – относительно новый друг нашей семьи, которая примкнула к нам вместе с Руби Грейс, когда они с Ноа начали встречаться. Руби Грейс работала в доме престарелых, где жила Бетти. Так она и стала одной из маминых лучших друзей, а нам всем кем-то вроде бабушки.

Руби Грейс тоже была здесь. Она сидела рядом с Ноа, который обнимал ее за плечи и с нежной улыбкой смотрел, как она тоже слушает историю Бетти.

С другой стороны от Майки расположился Джордан. Он крепко держал его за плечо, наклонившись и прошептав что-то, предназначенное только для них двоих. Уверен, это что-то вроде совета, который он дал и мне в день моего выпуска, – совет, которым я пользуюсь каждый день.

Борись за правду, заступайся за тех, кто не может постоять за себя, разреши себе любить, проигрывать, быть любимым и, в первую очередь, ставь семью превыше всего.

И, пожалуй, любимым дополнением к семейному столу стала женщина, которая сидела рядом со мной.

Мэллори пила джин-тоник и улыбалась Бетти, выводя под столом круги на моем колене. Ее волосы были ярко-оранжевого и розового цветов, которые подчеркивали ее голубые глаза, а за ухом пряталась новая татуировка. Это был небольшой цветок лотоса – символ, который напоминал ей, что мы, подобно цветку лотоса, произросшему из грязи, должны принимать свои темные стороны, чтобы стать прекрасной версией самих себя.

Я наклонился и накрыл ее ладонь своей, слегка сжав. Мэллори улыбнулась, подмигнула мне и снова переключила внимание на Бетти, тоже решив поделиться историей. А я радовался тому, что сижу тут и слушаю, смотрю, как она участвует в жизни моей семьи и отлично в нее вписывается, в чем я никогда не сомневался. Казалось, она нравится всем, даже Джордану, который сперва был настроен скептически. Но стоило Мэллори переехать ко мне, у них не осталось иного выбора, кроме как принять ее как часть меня.

Моя семья так и поступила.

И, похоже, все начали ее любить.

Ну, все, кроме мамы.

Она молчала, когда я признался семье, что мы с Мэллори помирились, что любим друг друга и она переезжает ко мне. Молчала и когда я впервые привел Мэллори на ужин, но, разумеется, была вежлива. И хотя за последние пять месяцев мама не прониклась к Мэллори теплыми чувствами, она и не отреклась от меня.

Думаю, это кое-что да значило.

Что касается семьи Мэллори… Они сдержали слово и отказались от нее. Она не разговаривала с родней с той минуты, как устроила разнос отцу в его кабинете, и я знал, что порой Мэллори больно, хоть она и пыталась скрыть.

Но теперь я был ее семьей. Мы были семьей.

И, в отличие от ее прежней родни, мы были для нее настоящей семьей.

– Мэллори, не могла бы ты помочь мне на кухне? – позвала мама, и все за столом притихли.

Когда Мэллори встала, сжав мое плечо, и сказала: «Конечно», Бетти быстро возобновила беседу. Мэллори ушла на кухню, а я стал кусать щеку, раздумывая, о чем с ней разговаривает мама.

– У вас все довольно серьезно, да? – спросил Джордан, кивнув в сторону кухни.

Я не слышал, о чем они там говорят, но все равно смотрел на обеих женщин.

– Так же серьезно, как последние две минуты Суперкубка.

Джордан усмехнулся и поднял стакан с виски.

– Давай надеяться, что мама не съест ее живьем.

Я чокнулся с ним, сделал большой глоток и почувствовав жжение в глотке. Наблюдая за Мэллори, стоявшей с мамой на кухне, я чувствовал гордость за то, какой женщиной она стала, за женщину, которую я любил и которая однажды станет членом нашей семьи. Я знал это без единого сомнения, тем более после того, что нам пришлось пережить.