Чисто английское убийство

– Заварили в кухне, – неумолимо повторил Роджерс. – Сюда его принес Бриггс и передал его миссис Карстерс. Насколько нам известно, она не выпускала поднос из рук до своей смерти. Бриггс, – он резко повернулся к побелевшему дворецкому, – это ведь вы заваривали чай?

– Да, мистер Роджерс, – ответил Бриггс почти шепотом. – То есть я… Да, это я его заварил.

– С вами кто-то был в это время? Кухарка – где она была?

– Она и остальные слуги пили чай в комнате экономки. Я… Я был совсем один.

Роджерс посмотрел на него бесконечно усталым взглядом, в котором мелькнуло сочувствие.

– Знаете, вам лучше говорить правду, – сказал он. – Кто еще был с вами в кухне?

После нескольких секунд молчания, которые показались очень долгими, Бриггс сказал сдавленным голосом:

– Какое-то время со мной была моя дочь.

Вновь последовало молчание, и тут Роджерс снова вспомнил, что держит папиросу. Он разгладил помятую бумагу, сунул папиросу в рот, закурил, выдохнул облачко едкого дыма и спросил:

– Какое участие она принимала в заваривании чая?

Собравшимся у камина мужчинам пришлось напрячь слух, чтобы разобрать ответ. Бриггс низко опустил голову и говорил почти шепотом; слова беспорядочно срывались с его побелевших губ.

– Я нарезал хлеб для бутербродов на кухонном столе, – сказал он, – когда вошла моя дочь. Чайник был на плите позади меня и как раз закипал. Она спросила, для кого чай, и я ей ответил. Я уже подогрел заварочный чайник и насыпал в него чай – из той же чайницы, из которой заваривал чай для вас. Потом чайник вскипел, и она спросила, не налить ли кипятка в заварочный чайник. Чтобы самому не хлопотать, я ответил «да». Я даже не обернулся. Она налила кипяток в заварочный чайник, поставила его на поднос со мной рядом и вышла. Это все, джентльмены. – Он резко умолк и закрыл лицо руками.

– Но я все равно говорю, что это невозможно! – воскликнул доктор Боттвинк.

– Благодарю вас, сэр, – слабо прошептал Бриггс. Затем он через силу поднялся на но– ги. – Если вы меня извините, – сказал он, – я сейчас удалюсь. У меня много работы, и…

– Минутку, Бриггс, – сказал Роджерс. – Прежде чем вы уйдете, есть еще кое-что, о чем я хочу вас спросить. Изначально именно вы сказали нам, что миссис Карстерс отнесла чай, предназначавшийся для леди Камиллы, в свою комнату. Вы получили эти сведения от вашей дочери?

– Да, мистер Роджерс. Она сказала об этом мне, а я передал то же самое вам.

– Похоже, что ваша дочь сильно замешана в этом деле.

– Я… Я не могу поверить, что она имела к этому какое-то отношение, мистер Роджерс.

– Это ей придется объяснить соответствующим органам в надлежащее время. Где она сейчас?

– В своей комнате, полагаю. Вы хотите ее видеть?

Детектив минуту колебался.

– Да, – наконец сказал он. – Попросите ее немедленно спуститься сюда. И вы не должны ничего ей говорить о том, что произошло, вам ясно?

– Хорошо, мистер Роджерс.

После ухода Бриггса Роджерс повернулся к Джулиусу.

– Как я уже сказал вам сегодня, сэр Джулиус, моя задача – охранять вас. Я больше не считаю себя ответственным за это дело. Ждать прибытия местной полиции осталось недолго, и проводить расследование – это их работа. Но я считаю, что мой долг офицера полиции – дать им как можно более полный отчет о фактах. Это единственная причина, по которой я предложил расспросить эту молодую женщину. Как я понимаю, у вас нет возражений?

– Действуйте, как считаете нужным, – коротко ответил Джулиус.

– Вы не против, – спросил доктор Боттвинк, – если я буду присутствовать при вашей встрече с этой девушкой? Мне это было бы крайне интересно.

– При условии, что вы не станете пытаться участвовать в разговоре, сэр, я могу вам это разрешить.

– Я вам очень признателен. Я никак не могу взять в толк, зачем дочери достойного Бриггса пытаться отравить леди Камиллу.

– Вполне себе мотив, – проворчал Джулиус, – две женщины и один мужчина. – Он встал. – Я пойду к себе, – объявил он.

Роджерс встревожился.

– Не уверен, сэр Джулиус, что я могу позволить вам… – начал он.

– …скрыться от ваших глаз, вы хотите сказать? Я о себе позабочусь. Запрусь в комнате на ключ.

Прежде чем сержант успел возразить, Джулиус ушел.

– Две женщины и один мужчина, – пробормотал доктор Боттвинк, когда за ним закрылась дверь. – Это, конечно, осложнение. Признаю, что я этого не предвидел. А вы согласны с этой теорией, сержант Роджерс?

Роджерс с совершенно измученным видом ответил:

– Меня сейчас не заботят теории, сэр. Мое дело – просто собрать все факты, которые привлекли мое внимание, и передать их соответствующим лицам.

– Ах да, факты! Может быть, это лучший метод – если вы сможете его придерживаться. Сам же я не способен избежать логических рассуждений, а это очень утомляет, особенно когда приводит к абсурдным выводам. Но кстати о фактах: был один маленький факт касательно миссис Карстерс, который вы не упомянули в вашем превосходном résumé [24] этого дела.

– Да?

– Полагаю, это совершенно незначительный факт, но вы заметили, что туфли у нее были мокрые?