Чисто английское убийство

– Заметил. На ковре остались следы, и они указывают на то, что она подходила к французскому окну в своей комнате и ненадолго выходила на балкон. Там все еще много подтаявшего снега.

– Благодарю. Вы установили факт, который объясняет состояние ее обуви, хотя не установили причину, объясняющую этот факт. Это вы оставляете другим, как и положено. Можно многое сказать о принципе разделения труда, не так ли?

Сержант решил, что этот вопрос не требует ответа, и они больше ничего не говорили друг другу, пока через несколько минут в комнату не вошла Сьюзан.

– Вы хотели меня видеть? – отрывисто спросила она.

– Да, хотел. Присядьте, миссис Уорбек.

– Lieber Gott! [25]– воскликнул доктор Боттвинк.

– Доктор Боттвинк, – строго сказал Роджерс, – если вы хотите остаться здесь, вы не должны вмешиваться.

– Мои глубочайшие извинения, сержант. Это не повторится, я обещаю.

Роджерс снова повернулся к Сьюзан.

– Насколько я понимаю, недавно вы были в кухне, когда ваш отец готовил чай для леди Камиллы Прендергаст.

– Верно.

Сьюзан выглядела искренне озадаченной, но ее взгляд был настороженным и дерзким.

– Он говорит, что вы помогли ему заварить чай. Это так?

– Я только налила кипяток в чайник.

– И все?

– Да, конечно, все. Чайник уже вскипел, а папа нарезал хлеб для бутербродов, и я спросила: «Налить кипятка в чайник?», и он сказал «да», ну я и налила.

Последовала долгая тревожная пауза, и Сьюзан испуганно добавила:

– С чаем ведь все было в порядке?

– В нем был яд, – коротко ответил Роджерс.

Она резко поднесла ладонь ко рту, словно желая подавить крик.

– Яд? – прошептала она. – В чае, который приготовил папа?

– В чае, который вы приготовили вместе.

– Но я ничего не сделала, говорю же вам, только налила туда кипяток, когда папа меня попросил. С чего мне хотеть кого-то отравить?

– Вы знали, что чай предназначался для леди Камиллы?

– С ней что-нибудь случилось? – торопливо спросила Сьюзан.

– С леди Камиллой ничего не случилось. Вы отлично знаете, что она не пила этот чай. Его выпила миссис Карстерс.

– А с ней что случилось? – лицо девушки снова стало холодным и недовольным.

– Миссис Карстерс мертва.

– Что ж, это ведь не моя вина, так? – теперь она выказывала не больше эмоций, чем если бы ее несправедливо упрекнули в том, что она разбила фарфоровую чашку.

– Что вы делали у двери в комнату леди Камиллы? – внезапно спросил Роджерс.

– Я поднялась туда, потому что хотела с ней поговорить.

– И о чем вам было говорить с леди Камиллой?

– Я ей наговорила всякого сегодня утром, когда пришла в комнату его светлости, чтобы с ним посидеть, и я… В общем…

– Вы хотели поговорить с ней еще раз, в этом все дело?

Сьюзан пожала плечами.

– Теперь уже неважно, – сказала она. – Я все равно с ней не увиделась.

– Вы поднялись туда, чтобы посмотреть, выпила ли она чай, так?

– Говорю вам, я ничего не знала про чай, – сердито повторила Сьюзан. – Когда я поднялась, из ее комнаты как раз выходила миссис Карстерс. Она сказала, что ее светлость спит, и чтобы ее не беспокоили. Мы с ней крупно поговорили, и она унесла чай в свою комнату, а я пошла к себе. Это все.

– Вы не попытались помешать миссис Карстерс унести чай, который, как вы знали, предназначался леди Камилле?

– С чего мне было ей мешать? Говорю вам, я не знала…

– Хорошо, миссис Уорбек, незачем снова это повторять. Думаю, больше я вас не побеспокою. Вы понимаете, что позже вам могут задать те же вопросы другие люди?

– Они получат те же самые ответы, – сказала Сьюзан и демонстративно пошла к двери.

Когда она вышла, доктор Боттвинк сказал:

– Я прошу прощения, сержант, за мою несдержанность, но я был обескуражен. Полагаю, эта молодая женщина – вдова достопочтенного мистера Уорбека?

Роджерс кивнул.

– Этот факт, разумеется, стоит принять во внимание вместе со всеми остальными. Могу я спросить, как давно вы об этом знаете?

– Узнал сегодня днем.

– Вот как! А остальные? Им также было об этом известно?

– Помимо Бриггса, никто ничего не знал до сегодняшнего дня. Сэр Джулиус узнал об этом только после смерти лорда Уорбека.

– А дамы?

– Сказали только леди Камилле. Это было как раз перед ланчем.

– Понятно. – Историк на целую минуту погрузился в раздумья, а когда заговорил, то обращался к самому себе и нес что-то, очевидно, не относящееся к делу.

– Словарный запас малообразованных людей очень ограничен, – бормотал он. – К несчастью, ему также недостает точности. Иначе сейчас имелась бы улика, которая, возможно, заслуживала бы расследования. И все же не думаю, что это бы существенно помогло.

– Что вы сказали? – спросил Роджерс.

– Я? Ничего. Я говорил не к месту – кажется, так это называют? Теперь у вас есть все факты, которые вы искали, сержант?

– Думаю, да.

– Так тому и быть.

Доктор Боттвинк широко зевнул и вернулся к созерцанию огня в камине.

Послышались тяжелые торопливые шаги. Дверь распахнулась, и появился Джулиус. Он покраснел от волнения, а его усталость словно рукой сняло.

– Роджерс! – воскликнул он. – Роджерс! Взгляните-ка на это!

Он держал в толстом кулаке маленький темный предмет и торжествующе размахивал им.