Чисто британское убийство. Удивительная история национальной одержимости

Кейт Саммерскейл указывает и на то, как удар по самолюбию профессиональных полицейских 1860–1870-х годов отразился в произведениях литературы. До Второй мировой войны все великие вымышленные сыщики – Шерлок Холмс, лорд Питер Уимзи, Эркюль Пуаро, Альберт Кэмпион – были либо любителями, либо частными детективами. В жизни сыскное отделение полиции отнюдь не заменило частный сыск. Наоборот, новый толчок его развитию дал 1857 год, когда был утвержден акт с поправками к закону о разводе и брачных делах. Согласно этому акту, дела о разводе подлежали теперь по большей части суду не церковному, а гражданскому. Впервые после республиканского периода XVII века брак объявлялся не только священным таинством, но и договором между двумя гражданами. До этого желающим развестись следовало обращаться либо к церковным властям, либо в парламент за утверждением развода особым биллем. Такая практика ограничивала возможность развода, оставляя ее только у людей состоятельных и со связями. В год, предшествующий принятию акта, с просьбой о разводе было подано только три заявления, в последующий год – триста.

Согласно новой редакции закона, брак мог быть расторгнут по предъявлении доказательства неверности супруга. И армия частных сыщиков, выполняя заказы женщин, ринулась выслеживать неверных мужей. В романе Уилки Коллинза «Армадэль» персонажи только и заняты тем, что шпионят друг за другом, нередко с помощью платных сыщиков, причем из диалогов и высказываний их явствует, что профессия сыщика к тому времени все еще продолжает считаться делом грязным и малопочтенным: «Тайный порученец – шпион… вот она, примета нашего времени, непременный спутник прогресса нашей цивилизации, тот, кто готов по малейшему подозрению (конечно, если подозрение это оплачено) залезать под кровать в наших спальнях, подглядывать в дверные глазки».

Между тем реального Уичера Коллинз увековечил в следующем своем романе «Лунный камень» (1868), превратив его в сыщика Каффа, незадачливого детектива. Как и мистер Уичер, сыщик Кафф – это человек-тайна, чье социальное положение препятствует легкости общения с семьей, для которой он проводит расследование. Никто не знает, о чем он думает на самом деле, когда пускается в рассуждения о своих любимых розах. Как и у многих вымышленных детективов, у сыщика Каффа имеется хобби – им он наделен для прикрытия своей совершенно непроницаемой сути, где отсутствуют другие видимые черты. В точности как у инспектора Морса, по существу представленного лишь набором всевозможных хобби (он любитель пива, оперы и кроссвордов), увлечение садоводством и есть та самая, запоминающаяся черта Каффа. В снобистском семействе его нанимателей в Каффе видят всего лишь необходимый инструмент, но в то же время не понимают и побаиваются его ищущего, как луч фонаря, взгляда. «В его стальных светло-серых глазах появлялось весьма неутешительное выражение, когда они встречались с вашими глазами, – словно они ожидали от вас более того, что было известно вам самим».

Загадочный, непостижимый, возможно, опасный характер этого детектива, каким он выведен в романе, отражает отношение общества в 1860-х годах к реальному его прототипу. Хотя в наши дни Джек Уичер стал самым известным и почитаемым детективом Викторианской эпохи, понадобилось много лет (и, конечно, признание самой Констанс), чтобы восстановить его в том положении, какое он занимал до расследования убийства в Роуд-Хилл-Хаусе.

14 Новая сенсация

В полицейском детективе мы видим волшебно преобразующего нашу современную жизнь чудодея.

Мэри Элизабет Брэддон, популярная английская писательница Викторианской эпохи, автор сенцациооных романов

Почтенное семейство, загородная усадьба, узкий круг подозреваемых и какой-то мужлан-сыщик, вламывающийся в дом невесть откуда. Вот так же, словно вторя реальным событиям, вломился в литературу новый увлекательный жанр – сенсационный роман. С развитием этого жанра подробностям убийства в Роуд-Хилл-Хаусе суждено было повторяться в сюжетах романов вновь и вновь.

В 1860-х годах сенсационный роман вытеснил и ньюгейтский роман, и мелодраму, став любимой народом разновидностью детектива. Вместо изображения жизни социального дна и преступников из самых низов общества, вместо борьбы темных страстей с белыми как снег добродетелями, в которую по законам жанра вмешивается провидение, сенсационный роман погружал читателей в знакомый ему мир, в ситуации, в какие подчас оказывались вовлеченными семьи из среднего и высшего классов, слишком, по их мнению, благородные, чтобы находиться в эпицентре полицейского расследования.