Чисто римское убийство

– Шел за тобой, – ответил Иосиф. – Однако, господин, если ты не против, нам лучше будет обсудить это по дороге к дому. Я пока плохо знаю Рим, но мне кажется здешние места не слишком подходят для обстоятельных разговоров. Ни к чему лишний раз искушать местных обитателей. Сказано ведь, что соблазнивший малых сих к греху, повинен не менее самого грешника.

Трудно было не признать справедливость этих слов. С наступлением вечера местные аборигены отнюдь не спешили попрятаться по домам. Скорее напротив, подобно ламиям, сторонящимся солнечного света, они начали выползать из своих нор вместе с подкрадывающимися к городу сумерками.

В крытом устье извилистого переулка, две скорее раздетые, чем одетые шлюхи визгливо ссорились с нумидийцем, левую щеку которого пятнало клеймо старого ожога. С трудом разминувшись с подозрительно притихшей компанией Петроний и Иосиф вынырнули на Африканскую улицу.

Они недалеко успели уйти, когда дверь впереди с грохотом отворилась. Оборванец с заплетенными в косички рыжими волосами спиной вперед вылетел на улицу и приземлимся на задницу возле дверей дома напротив. Стайка крыс, пировавших над кучей отбросов, среди которых безошибочно угадывался наполовину обглоданный, разложившийся остов пса, испуганно порскнула в разные стороны. Оборванец выругался, скорее по обязанности, чем от чистого сердца, да так и остался сидеть привалившись спиной к порогу и широко раскинув ноги.

Но самая неприятная встреча случилась уже в конце, когда казалось, что опасный район остался позади. Двое кудлатых фракийцев, словно бы из ниоткуда вдруг образовались на перекрестке Африканской улицы с улицей Весты. Пояс одного украшал кривой, зловещего вида нож, другой аккуратно пристроил на сгиб локтя дубинку, из которой торчали погнутые, ржавые гвозди.

– Господа искать? Женщина хотеть? Мальчик хотеть? Мужчина хотеть? – владелец ножа, чьи черные усы свисали до самой груди, шагнул навстречу.

– Господа идут мимо, – доброжелательно произнес Иосиф, положив руку на рукоятку собственного ножа. Петроний за его спиной сделал тоже самое.

– Господа понимать, как не надо. Котис хороший человек. Котис помогать. Скажи, что хотеть.

Усач широко развел руки, демонстрируя Иосифу пустые ладони.

– Вижу, ты добрый человек, – иудей веско кивнул. – Но не зря говорят: кто спешит на помощь непрошенным, тот подобен гостю, что приходит незваным.

Котис, оценивающе прищурив глаза, некоторое время изучал собеседника, потом оскалился, возможно в попытке продемонстрировать дружелюбную улыбку.

– Тогда господа быстро-быстро ходить мимо. Это плохой место есть. Злые люди есть.

Фракиец отступил с дороги, бросив короткую фразу на своем звонком наречии спутнику. Тот недовольно проворчал в ответ, но последовал его примеру.

Можно было не сомневаться: не будь рядом Иосифа встреча с добрым человеком Котисом не закончилась бы для всадника столь благополучно. Петронию несомненно следовало благодарить судьбу за то, что, покончив с домочадцами Лоллия, иудей решил отправиться на Субуру, по следам куртизанки, о существовании которой он узнал от прачки. Подходя к ее дому, вольноотпущенник заметил патрона. Тот с целеустремленным видом следовал за человеком, отвечавшим описанию беглого гладиатора. Решив не привлекать к себе внимания, иудей, направился за всадником и успел вмешаться в тот самый момент, когда события приняли опасный оборот.

*****

Квинт Лоллий Лонгин являл собой такой же великолепный образчик благородной римской породы, что и его племянник. Годы лишь придали его чертам выразительности, а сельский образ жизни под щедрым солнцем Южной Италии укрепил его тело. Подъехав к воротам усадьбы, Квинт Лоллий соскочил с лошади и, бросив поводья одному из следовавших за ним слуг, раскрыл объятья для поспешившего навстречу племянника. Вместе с избранными домочадцами тот встречал дядюшку у дверей.

– Здравствуй, бездельник. Как ты дошел до такой жизни? – громогласно поинтересовался старший родственник.

– Дядюшка, а что случилось? – в присутствии дяди Лоллий всегда робел и всегда готов был оправдываться, как, будто он до сих пор носил детскую тогу.

– Я уже все знаю. Я завернул к Марку Осторию. У него усадьба на Номентанской дороге. Он доложил, что в доме моего племянника зарезали кучу народа. Ты знаешь Остория. Болтливый старик. Занят одними сплетнями. Бездельник.

– Поразительно, клянусь крылышками Меркурия, слухи в этом городе размножаются быстрее, чем мухи в Микенах, – с облегчением сказал Лоллий. Похоже, старший родственник пребывал в благодушном настроении, а это означало, что Лоллию-младшему предстоит выслушать вдвое меньше нравоучений, чем обычно.

– Не шути с богами.

Квинт Лоллий нахмурился, и племянник поспешил отвлечь его внимание от щекотливой темы.

– Как твои дела дядюшка? – с преувеличенным интересом спросил он.