Чисто римское убийство

Подчиняясь командам своего начальника, два стражника проворно скрутили Аяксу руки за спиной кожаными ремешками. Третий отправился в гостиницу за пострадавшим товарищем. Из последовавшего обмена репликами выяснилось, что Аякс поджидал нападавших за дверью. Когда первый из германцев ворвался в комнату, гладиатор оглушил его и забаррикадировался, швырнув в дверной проем сундук, который, Анфидий и второй германец не сразу сдвинули с места вдвоем.

После таких подвигов, было неудивительно, что даже к лежащему без сознания Аяксу люди префекта отнеслись с уважительной предосторожностью. Лишь убедившись, что руки пленника надежно скручены, его начали приводить в чувство. Для этого потребовалось два кувшина воды и некоторое количество доброжелательных, но чувствительных пинков.

Сагум, которому не пришлось принять участия в схватке, не стал дожидаться пока пленник оправится. Коротко переговорив о чем-то с Анфидиеем, он попрощался с Петронием и исчез в темных переулках вместе со своим напарником.

– Куда вы его? – поинтересовался Петроний, когда гладиатора наконец поставили на ноги.

– Префект велел доставить арестованного к нему, – коротко бросил Анфидий.

Обратный путь продолжался большей частью в молчании, если не считать периодически вспыхивавшей перепалки между стражниками и их пленником. Вопреки расхожему мнению о гордом нраве варваров, германцы не выглядели оскорбленными потоком брани, который обрушил на них гладиатор. Выглядело так, что они скорее считают перебранку своего рода бесплатным уроком латыни. Всякий раз, когда из уст Аякса вырывалось неизвестное им прежде, ругательство варвары восхищенно цокали языками и обменивались одобрительными репликами на своем грубом наречии.

Глава 13

Утренние заботы

Когда Юний вышел в переднюю, служившую по совместительству кухней и убогой столовой Фрасон, еще спал. Дома подобное поведение было бы немыслимо. Воспитанный, приличный, раб должен вставать раньше хозяина, заботиться о завтраке и одежде в то время, пока господин еще спит. К сожалению, к описанию купленного по дешевке сирийца больше подходили слова подлый, ленивый и вороватый. Первыми звуками, которые Юний услышал, отворив дверь, был негромкий, но удивительно мерзкий храп, доносившийся из угла, в котором лежал свернувшийся калачиком Фрасон.

В жалкой квартире не нашлось места для второго ложа. По этой причине рабу ничего не оставалось как спать на полу. Он наваливал в угол груды разнообразных тряпок и зарывался в них, как зверь зарывается в кучу опавших листьев. Юний подошел ближе и ни слова ни говоря пнул лежащее перед ним тело.

Фрасон проснулся сразу, но, наученный опытом, вместо того чтобы вскочить, сжался в комок. На его счастье сегодня Юний чувствовал себя слишком разбитым, чтобы тратить силы на воспитание нерадивого раба.

– Что с моей тогой? Ты привел ее в порядок? – Юний говорил, с отвращением проталкивая слова сквозь зубы.

Убедившись, что экзекуция окончена, Фрасон осторожно поднялся на ноги. Его мерзкая рожа скривилась в некое подобие заискивающей улыбки. Но стоило слуге открыть рот, как молодой человек невольно отшатнулся. Вчера, когда Юний ночью ввалился в квартиру, от Фрасона ощутимо разило дешевым вином. Отчетливые нотки несвежей кровяной колбасы и бобовой каши, проявившиеся к утру, не сделали его дыхание более благоуханным.

– Как я мог, хозяин? Тут в прачечную надо нести. Потом портному отдать, – забормотал сириец, глядя в пол.

Юний не выдержал. Он экономно, без замаха ткнул слугу кулаком в зубы и тут же пожалел об этом: содранные вчера костяшки пальцев напомнили о себе. Юний слизнул проступившую на засохших за ночь ссадинах кровь и, глянув на Фрасона, нарочито спокойно поинтересовался:

– Ты ведь уже отнес тогу в стирку?

Фрасон отрицательно помотал головой:

– Я не успел. И у меня не было денег…

Юний вздохнул и еще раз посмотрел на свой сжатый кулак. Стоящий перед ним слуга испуганно сжался.

– Возьмешь у меня денег и отнесешь немедленно. А пока почисти мой греческий плащ.

– Конечно, хозяин, – Фрасон с облегчением закивал. Потом, окончательно осмелев, поинтересовался. – Это пятно, господин, которое на груди… потому, что если это кровь, так ее непросто будет вывести…

На этот раз Юний поступил умнее. Вместо того чтобы снова травмировать руку, он просто пнул слугу по голени деревянным носком сандалии. Эффект получился еще лучше. Фрасон охнул от боли и заткнулся.

– Принесешь мне на завтрак яйца, хлеб и маслины, – распорядился Юний и с достоинством скрылся в своей комнате.