Чисто семейное убийство

Размышлять вдвоем сподручнее. Не зря же всякий автор детективов снабжает сыщика напарником? Как правило, недотепой, рядом с которым герой может блеснуть своей гениальностью. Ну да ладно, ради Этана я и не на такое готова.

– Давай, – охотно согласился он. – Смотри, мы исходили из того, что возможность заранее подлить яд была у Питера, Маргарет, Клариссы, Линнет и Терезы.

– Плюс дворецкий и кухарка, – вставила я.

– Именно, – кивнул Этан. – Тот или иной мотив есть у всех. Шантаж, денежный интерес, месть – выбирай любой. Дальше сложнее. Питер не мог убить в силу особенностей характера. Маргарет – поскольку не стала бы пытаться возложить вину на мужа. Проблемы Линнет и Терезы временные. Линнет следовало лишь дождаться совершеннолетия и получить наследство, а Тереза намеревалась сбежать на экзотические острова.

– С Далтоном. Причем сомневаюсь, что там он поступит на службу дворецким, так что старая история с рекомендательными письмами не сможет ему навредить.

– Вот именно, – вздохнул Этан и почесал бровь. – У нас остались только Кларисса и кухарка.

– И еще сонмы несчастных, которых старик шантажировал. Кто-то из них мог пробраться в кладовку.

– Вряд ли, – не согласился Этан. – Яд ведь утащили из аптечки Маргарет! Много ли посторонних о ней осведомлены? Еще меньше знакомы с ее содержимым. А надо ведь еще незаметно украсть пузырек!

– И затем подкинуть его в спальню Питера, – закончила я. – М-да, неувязка. Как ни крути, это кто-то из семьи.

Этан дернул уголком губ.

– Или кухарка. Впрочем, она в некотором смысле тоже член семьи.

– И дворецкий. Забавно будет, если горничная Энни окрутит Сирила. Правда, тогда бедная Маргарет останется вовсе без прислуги. Сплошные Кларки и их родня.

– Вот Сирила я бы заподозрил в первую очередь, – вздохнул Этан. – Не будь у него алиби.

Мы помолчали. Выводы не радовали, как и скудный выбор подозреваемых. Дочь, желавшая избавиться от назойливой опеки отца? Или кухарка, которую развратный старик заманил в свои сети?

– Я бы скорее подумала на кухарку. – Я в раздумье обводила пальцем резной орнамент на щетке для волос. – Из-за Джозефа ей пришлось немало пережить, к тому же она ведь рассчитывала на наследство! Не очень вяжется попытка свалить вину на Питера, но как знать? Быть может, она затаила на него обиду?

Этан потер подбородок.

– Это все пустые теории. Даже мотив, я имею в виду отцовство старого Кларка, – только наши догадки. Доказательств-то никаких! М-да, тупик.

– Положись на меня, – решилась я, откладывая расческу. – Быть такого не может, чтобы в деревне не ходили слухи. Скажем, я загляну к портнихе под предлогом распоровшегося шва, выберу на почте открытку для Роуз и все такое.

Этан хлопнул себя по коленям и поднялся.

– А я, пожалуй, выпью кружечку пива в баре. Вряд ли кто-то решится поболтать по душам с полицейским, но попробовать стоит.

Вот и договорились.

* * *

При ближайшем рассмотрении Блэквуд ничем не отличался от сотен и тысяч деревушек Альбиона. Тут торговали снедью и немудреными безделушками, проводили деревенские ярмарки и конкурсы садоводов, привечали туристов и… сплетничали.

Сплетни были словно неиссякающий родник. Иногда они сочились еле-еле, время от времени весело журчали по камням, а теперь и вовсе превратились в бурную полноводную реку. Еще бы, с такими-то притоками! Тут вам и возвращение блудного сына, и убийство, и анонимные письма (ума не приложу, откуда это просочилось).

Поначалу встретили меня настороженно. Все-таки болтать о хозяевах дома в присутствии гостьи как-то неловко. Однако мой искренний интерес и несколько двусмысленных фраз быстро развязали языки. С почты я вышла, снабженная не только совершенно ненужными мне открытками и баночкой сапожного крема, но и целым ворохом сплетен, по большей части сомнительной достоверности. Например, что Тереза занимается делами прихода, лишь чтобы окрутить священника. Этот слух я разоблачила с превеликим удовольствием. Впрочем, предложенная взамен тема – неравный брак хозяйки и слуги! – воодушевила моих информаторов куда больше.

Оставив их обсасывать свеженькую новость, я отправилась к местной портнихе, которую мне горячо рекомендовали на почте. Миссис Стеббинс занималась шитьем без малого семьдесят лет. («Да-да, – важно подтвердила миссис Фишер, супруга почтальона, – миссис Стеббинс много лет одевает всю местную знать!») Рекомендация эта, пусть и вселяла некоторую надежду раздобыть нужные сведения, вынуждала сомневаться, стоит ли поручать новое платье артритным пальцам старой швеи.

Впрочем, сомнения отпали, когда хозяйка милого домика с катушкой ниток и иголкой на вывеске открыла дверь.

Настоящие ведьмы не стареют. Во всяком случае, старческие немощи вроде трясущихся рук или склероза им не страшны.

– Заходи! – велела она, бросив на меня один-единственный взгляд.

Портниха одета была в идеально сидящие темно-зеленое платье и бежевый жакет. Прямо живая реклама собственного мастерства.

Она проводила меня в комнату с окнами во всю стену. Странно было видеть такую роскошь в обычном коттедже, для которых присущи скорее узкие оконца, едва пропускающие свет.