Чистое золото

Оставшись одна, Тоня попробовала поднять мешок. Не тут- то было! Подтащить его за углы, что ли? Нет, и это ей не под силу…

Чьи-то руки протянулись из темноты и подхватили мешок. Обрадованная Тоня крепче ухватилась за ношу и вместе с невидимым помощником зашагала к канаве.

У берега где было светлее, она разглядела своего помощника. Толя Соколов смотрел на нее и улыбался. Кажется, он тоже только теперь узнал Тоню.

Она не удивилась и спросила озабоченно:

— Еще будем таскать? Ты свободен?

— Лучше включайся в нашу бригаду, — ответил Анатолий, — нам нужен четвертый.

Он захватил мешки и привел Тоню к месту, где работал с Колей Беловым и Стешей Сухих. Это была сильная пара. Высокая, статная Стеша работала легко и, как показалось Тоне, красиво, а богатырь Белов вскидывал полный мешок на плечи словно подушку.

Тоня и Анатолий, работая, изредка перекидывались словами, и оба чувствовали, что им легко и просто говорить друг с другом.

Со стороны дамбы доносился шум, подбадривающие возгласы, громкая команда, но подойти узнать, что там делается, было некогда. Тоня не замечала, как шло время, и только когда громкое «ура» прокатилось вокруг, она на минуту выпрямилась и вопросительно взглянула на Соколова.

— Как там? Что на дамбе? — крикнул Толя Слобожанину, который опять бежал мимо.

— Стоит, как стена крепостная! — ответил Кирилл.

Радость охватила Тоню.

— Справимся! Слышала, что он сказал? — взволнованно спросил Соколов.

— Давай, давай, не разговаривай! — прикрикнула Тоня и, не выдержав, засмеялась: — Конечно, справимся! Разве ты сомневался?

Вокруг сновали люди, таскавшие бревна. В дело пошли штабеля крепежного леса, сложенного возле канавы. Раздутые, словно кабаны, мешки с землей ложились на каменную стенку. Борт канавы вырастал равномерно на всем ее протяжении.

Часам к трем ночи работа была кончена.

Грязные с ног до головы, школьники собрались около дамбы, которая действительно возвышалась над водой, точно крепостная стена.

К Тоне подошел Николай Сергеевич.

— Папа! Ты не в шахте? Тоже работал?

— Работал, дочка… Ну, справились! Пойдем домой.

Тоня, только что чуть не падавшая от усталости, вдруг почувствовала, что ей совсем не хочется отдыхать.

— Я не устала, папа! Хоть танцевать могу!

— Вид у тебя больно не бальный, — засмеялся Николай Сергеевич.

— А если б ты видел, на кого сам похож!

Отец махнул рукой и, достав из кармана мокрого ватника платок, хотел обтереть лицо, но вместо платка в руках его оказалась такая грязная тряпица, что он задумчиво посмотрел на нее и сунул обратно в карман.

Подошли другие ребята. У всех был измученный и счастливый вид.

— Парторг наш, Иван Савельевич, до чего здоровый дядя! — с восхищением говорил Андрей. — Такие мешки поднимал… Я, говорит, бывший грузчик, мне не впервой!..

— А что Маврин разделывал! — сказал Илларион. — Как бес работал! Там у нас мешки сползали с борта, так он навалился на них, руками и ногами вцепился и держал, пока ребята не подоспели.

— Маврин, говоришь? — послышался хриплый голос, и высокая фигура директора прииска неожиданно заслонила свет. — Фу, чорт, голос пропал! — ругнулся он и, вытащив блокнот, записал фамилию. — Вам особая благодарность, ребята! Молодцы! — прохрипел он.

— Что вы, Виктор Степанович!

— Мы так рады, что помогли!

— У нас нынче боевое крещение! — засмеялся кто-то.

— Верно, верно! — вмешался Николай Сергеевич. — Ведь недавно, товарищ директор, мы в завкоме говорили, что пополнение будем принимать из выпускников наших… когда, мол, обучатся специальности. А жизнь-то… она ждать не хочет. Оказывается, сразу они понадобились, без задержки.

Директор чиркнул зажигалкой и, всмотревшись, узнал Кулагина.

— Правильно, мастер, — сказал он. — Не знает человек, когда его сила или ум могут понадобиться. В том и ценность каждого, чтобы он был… ну, как, ребята, вы говорили, когда еще в пионерском отряде числились?

— Всегда готов! — пробасил Андрей.

— Вот так! А неприятностей много нам этот случай наделал…

— Товарищ директор! Виктор Степанович! — послышался зов.

— Иду, иду! Ну, будьте здоровы!

Директор исчез, и уже откуда-то издали донесся его хриплый голос:

— Дежурных расставить нужно! Каждый час сообщать об уровне воды.

— Женечка, иди домой! Переоденься сразу же в сухое, слышишь? — заговорил подошедший Михаил Максимович. — Я еще здесь останусь… Чаю горячего выпей.

Школьники возвращались в поселок. У всех было приподнятое настроение. Перебивая друг друга, рассказывали:

— Ну и лют же народ на работу!

— А Слобожанин как дельно распоряжался!

— Вы подумайте! Ведь дамбу строили на двадцать пять сантиметров выше самого большого подъема воды… Нынче Серебрянка все расчеты опрокинула.

— А хорошо жить, ребята! — вдруг услышали школьники тихий голос.

— Ваня!

— Пасынков пришел, товарищи!

— Иван, ты как тут?

— Где же мне быть?

— Смотри: простынешь — опять сляжешь!

— Нет, я здоров уже. Не мог утерпеть, вышел…

Ваня проболел почти два месяца, но товарищи занимались с ним, от класса он не отстал. Надежда Георгиевна разрешила ему сдавать экзамены наравне со всеми десятиклассниками.