Чистый кайф. Я отчаянно пыталась сбежать из этого мира, но выбрала жизнь

Она дала мне прикурить и удобно откинулась на стуле, сверля меня взглядом, пока я втягивала табачную сладость глубоко в легкие. Я прикрыла глаза и наслаждалась моментом, потому что у меня было предчувствие, что то, что лежало в этом конверте, окажется гвоздем в крышку моего гроба.

– Мисс Джонсон, я предоставила вам более чем достаточно времени, чтобы вы были откровенны со мной, но вы им не воспользовались. Я предлагала проверку на детекторе лжи, чтобы вы доказали свою невиновность, и вы отказались. Я хотела бы дать вам еще одну, последнюю возможность быть честной, потому что я уже знаю правду.

– Детектив Шерлин, я была честна с вами. Вы предъявили мне фотографии в ломбардах, и я признала, что взяла эти вещи, не знаю, чего еще вы хотите…

Я прикрыла глаза и наслаждалась моментом, потому что у меня было предчувствие, что то, что лежало в этом конверте, окажется гвоздем в крышку моего гроба.

– Еще бы вы не признали! Вы же были вынуждены! – выкрикнула она. – Мы получили ваше личико, яснее не бывает, в момент, когда вы сдавали в ломбард все дерьмо помощника шерифа Райта и его родителей! Вы подписали бумаги в ломбарде, сплошь в ваших пальчиках, заверяя, что являетесь полноправной владелицей этих предметов и имеете право закладывать их. У нас есть копии вашей водительской лицензии из ломбарда. Так что – да, я могу понять, почему вы признались в этих делах, потому что у вас не было, черт возьми, выбора! Когда я спросила вас, зачем вам это понадобилось, вы утверждали, что задолжали деньги какому-то наркобарону, что с очевидностью является полной чушью. А теперь мне нужна от вас честность в вопросе оружия и денег из бумажника. Очевидно, что это вы их взяли. Так что давайте уже просто покончим с этим вопросом! – прорычала она.

Я знала, что она пытается запугать меня, но не пугалась. Единственное абсолютно неопровержимое, что было у них на меня, – это заложенные вещи, но и только.

Я смотрела на нее в упор через стол, потому что у меня было право хранить молчание, черт побери. Кроме того, я же не дура, я знала, что конверт – это уловка, чтобы заставить меня сознаться в преступлении. В этом конверте ничего не было.

– Значит, так хотите играть? – спросила детектив Шерлин, понимая, что сотрудничать я не собираюсь. – Хотите, чтобы было трудно? Ладно. Я тоже умею играть. Более того, теперь я уже хочу сыграть с вами в одну игру. Назовем ее «угадай, что лежит в этом конверте».

Я уставилась ей прямо в глаза, не шевеля ни единым мускулом.

Она с минуту смотрела на меня и улыбалась. Вынула из конверта бумаги и выложила их на стол передо мной. Похоже, это были какие-то списки, и в этих списках некоторые области были обведены маркером.

Едва осознав, на что упал мой взгляд, я почувствовала, что иду ко дну.

И тогда она заговорила.

– Особенность преступников в том, что они – не самые умные люди на свете, верно? – рассмеялась Шерлин. Словно предлагала мне с ней согласиться. – Вот взять хоть вас, девицу, считающую себя умнее всех. Девицу, у которой общий тарифный план с ее бойфрендом-копом. Девицу, которая последние два года вела двойную жизнь. Девицу, которая посылает текстовые сообщения наркоторговцам, с содержанием типа «привет, у меня есть АК‑47, могу привезти сегодня вечером» и «можешь достать «голубеньких», я в отчаянии». В итоге преступники всегда допускают промахи.

Я смотрела на расшифровки своих телефонных разговоров и переписки, лежавшие на столе передо мной. Переписка между мной и Лазарусом была выделена желтым. Вся она была здесь, черным по белому. Все подробности того, что я делала. Я поняла, что все кончено. Меня поймали, и нет никакой возможности отрицать, что я взяла это оружие. Всё было налицо.

– А теперь начнем сначала. Я – помощник шерифа Шерлин, и у меня есть вопросы насчет двадцать второго ноября. Днем раньше мы послали восемь полицейских в форме в ваш дом для снятия отпечатков пальцев и расследования преступления, которое вы сами и совершили. В тот день вы угощали их пиццей и лимонадом, а они зря тратили время и ресурсы, чтобы найти преступника – преступницу, которая стояла в полуметре от них. Почему бы вам не начать с этого момента? – Она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

Снаружи у двери стояла небольшая группа полицейских – моих друзей, – которая собралась смотреть спектакль. Все было кончено. Жизнь, какой я ее знала, подошла к концу. Обманы, которыми я изо всех сил старалась одновременно жонглировать, разом посыпались на меня. Все вот-вот узнают, какое я чудовище. У меня не было выбора, я должна была рассказать правду.

Я набрала побольше воздуху. Повернулась к камере в углу комнаты и рассказала всё. Слезы, чувство вины, стыда – все это вылилось из меня разом.