Чистый кайф. Я отчаянно пыталась сбежать из этого мира, но выбрала жизнь

Это окупится. И моей наградой за то, что я позволила ему использовать свое тело, будет мой билет в забвение. Я забуду о том, что это случилось, в тот же миг, как только уйду отсюда. Я закину это воспоминание так далеко, что оно потеряется в океане постыдных поступков, которые я совершила, в глубине моего сознания.

В тот вечер, стоя на коленях в той грязной квартире, я оплакивала потерю человека, которым мне полагалось быть, и принимала тот факт, что я – не что иное, как наркоманская шлюха.

В кабинете Келли на пол подо мной натекла лужица слез. Оживив воспоминание, которое я так усердно старалась забыть, родилась приливная волна болезненных эмоций, которая окатила мое тело. Я не могла заставить себя посмотреть на Келли; стыд парализовал меня. Я никогда не открывала эту правду ни одной живой душе и, честно говоря, не могла даже поверить в то, что произнесла ее вслух, сделала реальной. Сделала правдой.

Силясь перевести дух, я почувствовала тепло ее тела, когда она мягко опустилась на пол рядом со мной и крепко обняла меня за плечи.

– Чтобы признаться в этом, Тиффани, должно быть, требуется немалое мужество. Я так горжусь тобой! – прошептала она.

Я подняла на нее взгляд. Кажется, мое лицо перекосило от изумления.

– Как ты можешь мной гордиться? Ты вообще слышала, что я сказала? Я оказала сексуальную услугу ради кайфа. Это делает меня шлюхой. И не просто шлюхой, а изменницей и шлюхой. Какого черта ты говоришь, что гордишься мной?!

Я была почти оскорблена. Она словно нянькалась со мной, сюсюкала. Я не понимала, какова, черт возьми, точка зрения Келли, но она мне не нравилась.

Она покачала головой и подняла брови.

«Все мы совершаем поступки, о которых жалеем, Тиффани. Это составляющая жизни, и особенно жизни наркомана. Я не рассчитываю, что спустя десять минут ты освободишься от чувства вины».

– Ты – ни то и ни другое, Тиффани, ты должна это знать. Отмена – одно из самых болезненных психологических и физических ощущений, какие переживает человек, – начала она, отпуская меня и опираясь спиной на диван. – Знаешь, вспоминаю слова, которые пару лет назад сказала мне одна женщина, и я их запомнила накрепко. Если бы ты горела, стала бы ты тупо стоять и гореть? Или стала бы искать воду, чтобы потушить пожар?

Я кивнула, понимая, к чему она ведет.

– Когда большинство зависимых ощущают симптомы отмены, – продолжала она, – они делают что угодно, только бы облегчить боль, прекратить ее. Настоящая ты ни за что не сделала бы того, что случилось в тот вечер. Ты… ты была в огне.

Я некоторое время сидела молча, обдумывая ее аналогию. Да, это было так, я сделала бы что угодно, чтобы прекратить эту боль, – я была готова застрелиться в тот момент, когда Лазарус прислал СМС. То, что я в конечном счете сделала, было в то время лучшей альтернативой, но не становилось от этого правильным.

– Я ценю то, что ты пытаешься поднять мне настроение, правда. Но если честно, не думаю, что любые слова, чьи угодно, примирят меня с тем, что я сделала. Я говорила, что не сделаю такого никогда. Конечно, легко было бы свалить все на наркотики, но факт остается фактом: это случилось. И это меня преследует.

– Все мы совершаем поступки, о которых жалеем, Тиффани. Это составляющая жизни, и особенно жизни наркомана. Я не рассчитываю, что спустя десять минут ты освободишься от чувства вины. Мы с тобой будем прорабатывать эти трудности, и ты еще глубже погрузишься в свое прошлое и в то, что тебя преследует, когда получишь спонсора и начнешь прорабатывать шаги программы.

– Ладно, уела, – буркнула я, стирая со щек свидетельство своих эмоций.

– Это первый раз, когда я вижу тебя в таком эмоциональном состоянии с тех пор, как мы начали сеансы. Это показывает мне, что ты действительно прогрессируешь. Я действительно горжусь тобой.

Я в ответ закатила глаза, но мои губы чуть тронула улыбка. Было приятно слышать подобное от другого человека; я так давно этого не слышала.

– Значит, ты говоришь, что должна была отдать Мичу деньги на следующий день после вечера с Лазарусом, и я знаю, что случилось через два дня после этого. Я хотела бы кратко пройтись по этому эпизоду, если ты не против, – сказала Келли, беря сигарету и жестом приглашая меня с собой на улицу.

– Но через пятнадцать минут начинается факультатив по отношениям и браку, мне полагается быть там, – возразила я.

– Я знаю и уже послала СМС преподавателю. Это важно, рассказывай, – повторила она, кивком прося меня продолжать.

43

– Так, ребята, с шестнадцатого столика говорят, что в их стейке не должно быть ничего розового. Мне нужно, чтобы вы бросили это на гриль, и поживее, пожалуйста, – командовала я, просовывая тарелку в окошко раздачи.

– Эй, Тифф, извини, что беспокою. Э-э, парень за сорок седьмым столиком требует менеджера, – нервно проговорила Джина.

– По поводу? – поинтересовалась я.