Чюрлёнис

Особенно активна была театральная группа, которую возглавлял юрист, журналист, культурный деятель Миколас Слезявичюс (Сляжявичюс), впоследствии – видный литовский государственный деятель, трижды занимавший пост премьер-министра Литвы. В нее также входили драматург, режиссер и актер Габриелюс Ландсбергис-Жямкальнис, художник Антанас Жмуйдзинавичюс (напомним, вместе с Чюрлёнисом, Калпокасом, Римшей, Склерюсом был одним из организаторов Первой художественной выставки и одним из учредителей Литовского художественного общества).

Весной 1908 года Габриелюс Ландсбергис-Жямкальнис в созданном им театре взялся ставить историческую драму выдающегося польского поэта эпохи романтизма Юлиуша Словацкого «Миндовг[75], король литовский».

На главную женскую роль – Альдоны – Ландсбергис-Жямкальнис пригласил Софию Кимантайте – в то время уже невесту Чюрлёниса. Константинас старался не пропустить ни одной репетиции. Сидя в зале, он любовался своей невестой и, как подметил Ландсбергис-Жямкальнис, переживал, когда актер, игравший мужа героини, целовал Софию.

Премьера спектакля состоялась 27 апреля 1908 года. К тому времени София уже основательно вошла в жизнь Чюрлёниса – смогла войти и в мир его образов, сделать счастливым человека, утверждавшего: «Любовь – это восход солнца, полдень долгий и жаркий, вечер тихий и чудный, а родина ее – тоска». И еще – напомним: «Мне кажется, что жена нужна тогда, когда для счастья уже больше ни в чем нет недостатка».

Несомненно, женщина, которая могла бы составить счастье этого «мятежного духа», определенно должна была обладать творческими началами и способностью понимать и принимать буйство творческой мысли художника и музыканта.

«А я пишу картины. Встаю в семь и раньше и не могу оторваться, так мне страшно хочется писать. Работаю больше, чем по десять часов. Но разве это работа? Не знаю, куда улетает время; все куда-то пропадает, а я себе путешествую за далекими горизонтами своего представляемого в мечтах мира, который, может, и странен немного, но хорошо мне в нем», – писал Чюрлёнис Софии из Друскеник во время работы над «Сонатой лета» (вариант названия – «Летняя соната. Andante»).

О своей невесте и о намерении жениться на Зосе – так Кастукас называл на польский манер Софию – он сказал родителям сразу по прибытии в Друскеники, после чего торжественно объявил всему семейству.

Аделе обрадовалась более всех остальных:

– Я все переживала: приближается возраст Христа, а ты, сынок, все один да один; неужто так и останешься холостым?

Фотографию Софии братья и сестры разглядывали, передавая из рук в руки, каждый – комментируя:

– Какая красивая!

– Милая!

– Молодая!

Только Пятрас бросил:

– Глаза холодные! – и вышел из комнаты.

Чтобы исправить неловкую ситуацию, Аделе задала Кастукасу вопрос, ответ на который знала:

– София хорошо говорит по-литовски?

Ответ сына не услышала, поскольку он потонул в выкриках, гремевших вслед Пятрасу:

– Петух!

– Прогнивший философ!

– Самсон!

– …недопеченный!

Самым обидным для Пятраса могло быть последнее прозвище – его он не услышал, поскольку захлопнул за собой дверь.

– Тихо! – громко сказал Кастукас. – Все тихо! В конце лета я привезу Зосю сюда, и вы поймете, кто прав.

15 апреля 1908 года Чюрлёнис пишет Софии из Друскеник:

«“Ах, какая красивая, какая милая, какая, должно быть, добрая!” – так говорят все, глядя на твою фотографию». Об «особом мнении» Пятраса он, конечно же, не упомянул.

Из Друскеник Кастукас уехал в Ковно, а оттуда – в Вильну.

Глава пятнадцатая. Вторая художественная (1908 год). Вильна – Ковно

Чюрлёнису была поручена организация Второй литовской художественной выставки, которую планировалось провести сначала в Вильне, а затем в Ковно. По другой версии, ее организацией ему пришлось заняться как вице-председателю Литовского художественного общества, потому что председатель Антанас Жмуйдзинавичюс находился за границей.

Так или иначе, но…

«Все, связанное с выставкой, мне пришлось делать самому, своими руками. Письма, билеты, статьи, каталоги, типографии, разговоры с полицией и губернатором… Своими руками я распаковывал ящики и даже втаскивал все тяжести на 3-й этаж, без конца ходил к окантовщику».

Единственная помощница – и в Вильне, и в Ковно, о которой Чюрлёнис умалчивает, это его Зося.

Вторая литовская художественная выставка была развернута с 28 февраля по 24 апреля 1908 года в Старом городе, на одной из старейших улиц – Завальной[76], в доме 8.

С 9 мая по 29 июня она же экспонировалась в Ковно в частной мужской прогимназии[77] коллежского советника Фаддея Адамчика, находившейся на Николаевском проспекте[78].

По сравнению с Первой выставкой число участников второй увеличилось, экспозиция получилась более обширной. Чюрлёнис представил 59 работ, в их числе циклы «Зодиак», «Весна», «Лето», «Зима» и свои первые живописные сонаты, которые в каталоге так и были названы – «Соната I» и «Соната II», известные как «Соната солнца» и «Соната весны».